Я уже собирался окликнуть идущую к выходу девушку, когда она неожиданно дёрнулась, будто споткнувшись, и замерла: у самой двери какой-то тип в чёрном заламывал руки охраннику. Пятясь от двери, Юи вдруг резко развернулась и устремилась мимо меня в другую сторону, попытавшись схватить меня за руку и потянуть за собой, но её рука лишь скользнула по моему предплечью. В этот раз в попытке остановиться Юи не удержалась на ногах, и теперь отползала, скользя ногами по полу, от другого типа в чёрном, который только что заставил Ши Уна замереть у стены с поднятыми руками. Что за чёрт!? Что происходит?
Осознать происходящее мне помешало нечто, налетевшее сзади, что отбросило меня, впечатав в стену (вот тут, кажется, и пострадала моя голова). Когда я смог сфокусировать зрение, то увидел, как один тип держит брыкающуюся Юи, а другой, стоящий почти спиной ко мне, достаёт из внутреннего кармана шприц-пистолет и приставляет к её шее. Ащщщщ! Я налетел сзади на этого гада, даже не успев понять, что делаю. Повис на нём, обхватив за шею, стараясь дотянуться до руки. Он дёргает мощными плечами, пытаясь сбросить меня, и я не вижу, удалось ли мне ему помешать. Зато замечаю, как Ши Ун сзади каким-то ловким приёмом вырубает верзилу, держащего в обхвате девушку, и тот, закатив глаза, заваливается набок, увлекая Юи за собой. Мой противник получает от Ши Уна мощный удар в челюсть и под дых, и я еле успеваю отпрыгнуть, чтобы не свалиться вместе с ним. Вижу вдруг белую, как мел, руку Юи, покоящуюся под ручищей бандита, с замиранием сердца смотрю на неё, а потом бросаюсь на колени и тяну к себе. Син Ши Ун поднимает придавившую девушку руку нападавшего и переваливает того на спину. Юи без сознания, держу её за руку и с ужасом смотрю на белое неподвижное лицо. Звон в ушах усиливается, заглушая слова Ши Уна. Кажется, я сам сейчас лишусь сознания.
Приятель прикасается пальцами к шее девушки, нащупывая пульс, и что-то бормочет. Ей... ей нужна помощь. Растерянно озираюсь, пока Ши Ун куда-то звонит, замечаю лежащего у двери охранника, нацеливаюсь на выход, и, подсунув руки под колени и шею Юи, пытаюсь встать с ней на руках.
- Отвали, - невозмутимо отпихивает меня Ши Ун и сам подхватывает девушку на руки. Надо сказать, что это выходит у него куда лучше, чем у меня. Пошатываясь, бреду за ним, в сторону, противоположную чёрному ходу, и тяну его за рукав - дверь же не там.
- Чан Соп подгонит машину к служебному ходу, - поясняет мне приятель, озираясь и подпихивая меня к двери в противоположном конце коридора. - У чёрного хода может быть машина с их людьми.
- Чьих "их"? - переспрашиваю, пересекая очередной тёмный коридор.
- Хороший вопрос, - бормочет Ши Ун, вынося боком Юи в темень проулка, прорезанную светом фар машины Чан Сопа.
- Иди внутрь, - скомандовал приятель Чан Сопу, вытянув того из-за руля. - Потом расскажешь, что тут было.
Что он сможет рассказать? Хмыкаю, глядя вслед пошатывающемуся товарищу, и вздыхаю,оглядываясь на Юи, уложенную на заднее сиденье. Произошедшее никак не желает укладываться у меня в голове. Я чувствую себя на грани реальности и кошмара, которому добавляют достоверности ночь и тупая головная боль.
Ещё из машины Ши Ун позвонил какому-то своему родственнику-медику, и вот мы здесь, в больничном коридоре, ожидаем известий о состоянии Юи. Уже очень долго.
Ши Ун зевнул, закончив гонять "червяков" по экрану, потянулся и спросил внезапно:
- Ты спал с ней?
Я от неожиданности открыл рот, хотел что-то сказать, но вместо этого вдохнул, подавился воздухом и закашлялся. Приятель от души похлопал меня по спине, обострив и без того не дремлющую головную боль, и заявил иронично:
- Можешь не отвечать.
Я, возмущённо обернувшись к нему, смог лишь издать пару нечленораздельных звуков, а этот нахал, съехав по сиденью ещё больше, снова преспокойно уставился в телефон. Услышав знакомую музыку, я взглянул на экран - наш танец под Lovesong. Я вздохнул. Почему я не сплю с ней? Ну, и вопрос! Разве можно спать с Богиней?
- Благоговеешь? - понятливо усмехнулся Ши. Он и мысли теперь читает?!
Фыркнув, я сложил руки на груди и отвернулся в другую сторону, разглядывая пустой коридор. Почему не сплю?.. Не то, чтобы я не испытывал ничего к девушке (кроме благоговения, чтоб его!) Она не могла не волновать. К тому же, как артист, я привык вкладывать чувство в движение, искренне переживая происходящее между нами в танце. Но она... сейчас понимаю... она умела держать дистанцию, как-то предугадывая и предотвращая любые ситуации, которые могли привести к романтическому моменту. Если у нас срывалась поддержка: Юи не хватало толчка, или я не успевал её правильно перехватить, и девушка сползала по моему телу, она сразу, не глядя мне в глаза, высвобождалась из моих объятий и шла останавливать музыку. Потом подходила и объясняла, в чём была ошибка. Обсудив, мы пробовали поддержку снова несколько раз, а после прогоняли номер заново под музыку. Она старалась держаться суховато, если мне случалось взять её за руку, помогая, например, выйти из транспорта. Она ловко избегала объятий, если мы дурачились. Казалась отстранённой, если по дороге с репетиции, я закидывал ей руку на плечо или брал за талию. Но в танце... никто бы не усомнился в нашей страсти! Когда же она была искренней со мной: отдаваясь на сцене или отстраняясь в жизни? Или всё это для того, чтобы иметь возможность просто уйти, как сегодня?