— Достопочтенная мисс Айя, — на лице графа расцвела улыбка, но глаз не задела. — Бесконечно рад нашей встречи. Вы еще прекраснее, чем на портрете.
— Спасибо, ваше сиятельство, — ответила, ощущая робость.
От графа шли волны уверенности и силы, они подавляли, грозили раздавить, будто муху. Пусть он встретил меня достаточно радушно, но расслабиться я не могла, против воли ждала подвоха.
— Прежде всего, хочу познакомить вас, Айя, со своей супругой, — продолжил граф.
— Дорогая, прошу, подойди, — обратился к кому-то за моей спиной.
Послышались тяжелые шаркающие шаги, которые могли принадлежать древнему старику, но никак не женщине средних лет. Я повернула голову на звук, оказалось, почти возле самого входа стояло еще одно кресло, на котором тихо как мышка сидела графиня.
— Дорогая, — церемонно произнес граф. — Прошу любить и жаловать, мисс Айя, дочь нашего дорогого друга Майлини.
— Добро пожаловать, — прошелестела женщина.
Нет, старуха. Рядом с супругом она выглядела матерью, а не женой. Хотя я знала, Патриша Нарвано была гораздо младше своего энергичного мужа. Усталая, сгорбленная, ее некогда синие глаза выцвели, уголки бледных губ были опущены, лоб испещрили морщины. Дорогое бархатное платье и драгоценности лишь подчеркивали изможденный вид графини.
— Спасибо, леди, — я тут же вскочила с кресла и присела в поклоне.
Леди Нарвано тепло улыбнулась, хотела что-то добавить, но вдруг резко побледнела и стала заваливаться вперед. Мне чудом удалось удержать будущую свекровь возле пола.
Зазвенел магический звонок, одновременно к нам подбежал граф и взял на руки лишившуюся чувств супругу. Спустя мгновение в кабинет вбежали слуги, они-то и унесли леди Нарвано прочь.
— Прошу простить мою дорогую Патришу, — граф указал мне на кресло. — Ей в последнее время нездоровится.
Я кивнула, усаживаясь рядом с женихом, который даже не пошевелил пальцем, чтобы помочь матери. Мысленно отметила, что графине, возможно, нездоровится уже давно.
— Итак, дорогая Айя, продолжим.
«С уходом» жены граф неуловимо изменился. Он больше не притворялся. Взгляд его стал откровенно холодным и цепким, доброжелательность исчезла из голоса, появились жесткие ноты.
— Мой сын и ваш будущий муж, Луи.
Женишок текуче поднялся и неуловимо быстро оказался напротив. Затем мучительно медленно, издеваясь, наклонился, положил руки на подлокотники кресла и стал бесцеремонно рассматривать мое лицо. Я отпрянула, вжимаясь в спинку, но глаза не опустила. Глядела на Луи, мысленно поражаясь собственной наглости.
А посмотреть было на что. Молва не ошибалась, Нарвано-младший был красив. Красив той порочной притягательной красотой, от которой сжималось сердце и сбивалось дыхание. Светловолосый, как мать, черноглазый, как отец. Резковатые черты лица, прямой нос, волевой подбородок, насмешливо изогнутые губы. Я неосознанно потянулась к нему, когда тишину разорвал неожиданно тонкий неприятный голос:
— Неплоха кобылка, сойдет.
Жених ухмыльнулся и поспешил отстраниться.
Вначале я опешила, но когда смысл фразы стал понятен, разозлилась. Да если бы он меня ударил, чувствовала себя лучше. Возмущение рвалось наружу бранными словами. Мне чудом удавалось сдерживаться. Да будь в руках мечи, показала этому подлецу, как унижать женщин. Но мечей не было, мне оставалось только открывать и закрывать рот, как выброшенная на берег рыба.
— Уйди с глаз моих, — прорычал граф сыну.
Луи отвесил мне шутовской поклон и удалился с гордо поднятой головой. Об извинениях даже не подумал.
— Прошу прощения, дорогая, — проговорил Нарвано-старший, когда за его сыном закрылась дверь. — Луи, хм, несколько…
— Не здоров, я полагаю, — резче, чем следовало, добавила я.
Граф хмыкнул, вновь окинул меня взглядом, отчего я невольно поежилась, и только потом ответил:
— Пусть будет так, ну да ладно, разговор не о том. Скоро вы, дорогая Айя, станете частью моей семьи, и я хотел разъяснить некоторые моменты сразу, чтобы после церемонии у вас не возникали вопросы.
— Слушаю вас, ваше сиятельство.
Я постаралась взять себя в руки.
— Дорогая невестка, — граф оперся на мое кресло точно так же, как до того его сын. — Мне совершенно не важно, какими будут отношения между вами и Луи. Вы вправе ненавидеть и презирать моего сына. Но…
Он сделал паузу, а я невзначай задержала дыхание.
— Но на людях вы, дорогая моя Айя, будете само совершенство: тихая, послушная, любящая супруга. Своеволия я не потерплю.