– Известно, кто она?
– Дженни представила ее одной из своих коллег как Роз Дэниелс. Ей около двадцати, предположительно из Чешира.
– Тогда ее однозначно следует допросить. Наверняка она знает, чем жила Дженни, лучше, чем кто другой.
– Ну да, ее обязательно допросили бы, если бы смогли найти, – сказала Фрай. – Но, похоже, Роз Дэниелс исчезла.
Позади, на пустоши, наконец нашелся повод арестовать низенького толстяка в зеленой дутой куртке: он разлегся голым прямо на вереске посреди более мелкого каменного круга неподалеку и блаженно дремал на виду у всех проходивших мимо, словно не подозревая, что от холода кожа у него стала синюшного цвета, а гениталии сморщились до размера маленьких грибочков. Полицейские заставили его одеться, обвинив в непристойном поведении. А констебль Рагг улыбнулся.
Глава 12
Вечером того же дня Кел и Страйд сидели в Южном карьере на большом камне рядом со своим фургоном. Прихлебывая чай из кружек, они умело сворачивали бумажные папироски, набивая их табаком. Движения Страйда, одетого в штаны защитного цвета и нечто похожее на старую шинель из запасников армейского склада, были вялыми, спина ссутулилась, лишь изредка он откидывал волосы, падавшие на лицо. Табакерка лежала у него на колене. Сосредоточив все внимание на сигарете, он аккуратно засовывал внутрь нее табак, иногда улыбаясь чему-то своему, словно какой-то неведомой шутке.
Бену Куперу показалось, что тот, кого звали Кел, ведет себя явно осторожнее. Хотя он и не смотрел по сторонам, однако прекрасно знал, что за ним наблюдают. Плечи его были напряжены, и он хмурился, облизывая край папиросной бумажки, прежде чем сунуть табакерку обратно в карман своей камуфляжной куртки. Обернувшись, Кел посмотрел на закуривавшего Страйда, и в его носу блеснула пуссета. Сквозь темный ежик бритых волос – едва ли более длинных, чем щетина на его щеках, – виднелась светлая кожа.
– И что вы о них думаете? – спросил старший инспектор Тэлби.
– В основном безвредны, – ответил инспектор Хитченс.
Купер усмехнулся, и Тэлби раздраженно взглянул на него.
– Это что, шутка?
– «По галактике автостопом», сэр, – объяснил Купер. – Так путеводитель описывает планету Земля. Только этими двумя словами: «в основном безвредна».
Старший инспектор уставился на него. Ветер ерошил седые пряди его волос: они взлетали на ветру, а затем снова опускались на виски, как потревоженная ночью стая голубей.
– Дуглас Адамс, – поспешил на помощь инспектор Хитченс. – Мне самому нравился Марвин – андроид-параноик.
Старший инспектор перевел взгляд на Хитченса.
– Сэр, как-то невольно получилось. Я просто хотел сказать, что эти двое… ну, что они в основном безвредны. У полиции на них ничего нет.
Кел и Страйд сидели молча, куря свои самокрутки, умиротворенно глядя в небо и принимая жизнь такой, какая она есть. Купер вспомнил, что в описи предметов, найденных криминальной бригадой на месте преступления рядом с телом Дженни Уэстон, фигурировали сигаретные окурки. Но те были от «Мальборо», а не от самодельных папирос.
Над фургоном, на самом краю выступа карьерной стенки, росла березка. Развешанные на ее нижних ветках мелкие металлические предметы, кусочки фольги и старые консервные банки позвякивали на ветру.
– А это зачем? – буркнул Тэлби. – Новый способ мыть посуду?
– Древесное искусство, – сказал Хитченс. – Бевингтон написал стихи и приклеил их к колокольчикам. Говорит, это должно создавать атмосферу мира и гармонии. Хотите посмотреть поближе?
– Нет, спасибо. Избыток гармонии мне вредит.
Тэлби раздраженно посмотрел вниз, на фургон. Куперу показалось, что Кел только усилием воли не ответил на этот взгляд.
– Мы точно можем исключить их из числа подозреваемых? – спросил Тэлби.
– Очевидных связей с жертвой у них нет, и нет известных нам мотивов. Нет никаких доказательств и свидетельств того, что они каким-либо образом связаны с местом преступления.
– А обувь?
– Я подробно не рассматривал, – сказал Купер, – но Келвин Лоренс носит кеды, а у Бевингтона – пара мартинсов. Ни то ни другое не соответствует тому отпечатку.
– Может, у них в фургоне найдется еще и пара ботинок. Я понимаю, богачами они не выглядят, но даже у этой парочки обуви может быть не одна пара.
– Без ордера в фургон не полезешь: оснований-то нет.
Сбросив шинель, Страйд улегся на спину на краю скалы. Он пристально глядел в небо. Руки его лежали на лице, но пальцы оставались неподвижными. Дым от самокрутки поднимался на несколько футов вверх, а затем рассеивался ветром. Казалось, что он видит в небе нечто, заставлявшее его улыбаться, словно самому себе. Улыбка была такой неожиданной, что детективы тоже посмотрели наверх. Но там ничего не было, кроме облаков, плывших высоко над пустошью. Облака становились все больше и темнее. Собирался дождь.
– Если вы находите эту «музыку ветра» странной, Купер может показать вам еще кое-что, – сказал Хитченс.
Они проследовали по карьеру к неприметному местечку, прикрытому двумя большими камнями. В углублении одного из камней стоял ряд предметов, вначале показавшихся гигантскими свечками. Они были в фут высотой, сделаны из воска и вылеплены очень тщательно, все одинаковой характерной формы – длинные прямые стволы со слабыми прожилками вен и раздутыми круглыми головками, похожими на капюшон, с небольшими отверстиями на самом верху. Они были всех цветов: синие, красные, желтые, изысканных коричневатых и зеленоватых оттенков, а один – ярко-белый, с нежными золотыми жилочками вен. Они стояли, как солдаты на параде, указывая прямо в небо.
– Фу, какая гадость! – поморщился Тэлби.
– Они изображают фаллосы, – сказал Хитченс.
– Я сам вижу, что́ они изображают, – сказал Тэлби. – И фаллос – не то слово, которое первым приходит на ум.
– Наверное, пришлось немало потрудиться, создавая такие точные формы. Я даже думал, может, заявить их на премию Тернера.[12]
– И кто этот Леонардо да Винчи, которого мы должны поблагодарить?
– Некто Кел. Он весьма гордится ими. Называет это место членофермой.
– Это непристойно.
– Да, но вряд ли их можно обвинить в нарушении закона, – заметил Купер.
– Я не хочу смотреть на это. Идемте назад.
Они пошли обратно к тропинке. Купер заметил группу женщин, приближавшихся с противоположной стороны карьера. На них были светлые куртки с капюшонами и леггинсы. Женщины оживленно болтали между собой. Остановившись, они посмотрели на Кела и Страйда, а затем подошли к березе и принялись изучать музыкальные приспособления.
– Где Фрай, исполняющая обязанности сержанта уголовной полиции? – спросил Тэлби. – Она же недавно была здесь?
– Ушла на встречу с Мегги Крю, – доложил Хитченс.
– Да, конечно, – едва слышно вздохнул старший инспектор: он не питал особых надежд в отношении Мегги Крю.
С минуту Тэлби стоял молча, разглядывая фургон и его обитателей.
– Через полчаса у меня пресс-конференция, – проговорил наконец он. – И что я скажу телевизионщикам и газетчикам?
– Предложите им не лезть не в свое дело! – отозвался Хитченс.
– Ладно, – сказал Тэлби. – С меня хватит. Пойдем.
Женщины в светлых куртках ушли дальше. Какое-то время слышалась их болтовня. Но когда они достигли камня, где стояла членоферма, наступила полная тишина.
В штабе на Уэст-стрит реконструкция добралась уже до буфета. Его умудрились сделать одновременно меньше и неудобней. Может, специально, чтобы новые торговые автоматы казались значительным усовершенствованием.
Но эдендейлскому отделению повезло. У их соседей из бэйкуэллского отделения буфета теперь не было вообще: каждый день во время ланча у подъезда появлялся представитель передвижной торговли сандвичами. Кроме того, на углу у каждого офиса можно было выпить чашку чаю или кружку «Нескафе» и съесть пачку шоколадного печенья. Но «буфетной культуры» быть не могло, поскольку не было самого буфета. Проблема разрешилась сама собой.
12
Премия Тернера – ежегодная британская премия, присуждаемая с 1984 г. за новаторство в области современного искусства. Знаменита тем, что дается самым шокирующим и скандальным работам.