— Он мне уже нравится, — сказал он. — Я рад, что у тебя есть кто-то, кто защищает твои интересы после смерти твоего отца, Клара, и будет продолжать это делать и после нашей помолвки и свадьбы. Он скоро поймет, что единственное сокровище, которое я хочу получить в браке, это та, на кого я сейчас смотрю.
— Спасибо, Фредди, — сказала она, отнимая свои руки, пока она не позабыла, что это все игра и что он проведет бессонную ночь, задаваясь вопросами, не загнал ли он себя в ловушку бесполезного брака и можно ли было выйти из нее с честью. — Я постараюсь быть для тебя сокровищем.
Он поднялся на ноги и улыбнулся ей.
— Я так нервничал, — сказал он. — Что почти не сомкнул глаз прошлой ночью.
— Если ты дернешь сонетку за своей спиной, — сказала она, — Гарриет вернется. Думаю, мы должны поделиться с ней радостной новостью, Фредди.
— Конечно, — ответил он, быстро поворачиваясь. — Я не должен находиться с тобой наедине слишком долго, любовь моя. — Дернув за шнур, он вновь развернулся к ней. — Я ведь ей не нравлюсь, правда? Она подозревает, что у меня нечестные мотивы. Она тоже довольно скоро узнает правду. Я люблю тебя, Клара.
Она улыбнулась.
Глава 3
Фредерик не слишком заглядывал дальше самого момента предложения. А если и задумывался об этом, то смутно представлял себе, как он лично поедет в Лондон за специальным разрешением, а затем поспешно и чуть ли не тайком женится в Бате в присутствии священника и необходимой для такого случая пары свидетелей. На деле все пошло не совсем так.
В первую очередь, дело было в проклятом Уайтхеде, который, согласно ожиданиям Фредерика, оказался абсолютно лишенным чувства юмора и который, как и предупреждала Клара, твердо стоял на защите ее интересов. Наутро после предложения мужчины провели вместе целых три часа, предположительно сидя за завтраком в «Белом олене»[5], куда он вызвал Фредерика, с виду мирно беседуя и соглашаясь по всем основным вопросам, а на самом деле — обмениваясь колкостями, оценивая собеседника и пытаясь решить, нравятся и доверяют ли они друг другу, а также насколько каждый из них любит и уважает Клару и принимает близко к сердцу ее интересы.
Но по одному поводу, по крайней мере, Фредерик почувствовал облегчение. Огромное облегчение. Хотя он должен был получить за женой только приданое, оно было гораздо более щедрым, чем он опасался на протяжении всей приятной, но полной тревог второй ночи у леди Ваггонер. Двадцать тысяч фунтов! Это позволит ему выплатить все долги, и еще кое-что останется. Было довольно заманчиво сначала решить, какие долги были достаточно срочными и требовали немедленных выплат, а о каких можно было позабыть до поры, до времени, когда они перейдут в первую категорию. Но он не поддастся искушению. Он оплатит их все разом, до последнего. Чувство свободы от всех долгов будет для него в новинку.
По пути к своей гостинице, поднимаясь на холм, Фредерик подумал, что чувствовать себя женатым тоже будет для него в новинку. Он все еще ощущал нечто похожее на панику при мысли об этом. Но он должен был думать об этом хладнокровно и рационально. Теперь пути назад не было. Ему, наверняка, придется изменить свою жизнь. Никаких азартных игр, решил он, или, по крайней мере, не на высокие ставки. Он усвоил урок. И больше никакого распутства, или, по крайней мере, не в таких масштабах, как это было в последние несколько лет. Он найдет себе любовницу, что было ему несвойственно, и станет содержать только одну за раз. Это будет неизмеримо более здоровым, чем таскаться по шлюхам. После прошлой ночи он больше не договаривался о встрече с леди Ваггонер. Это было неподходящее время для продолжительного романа, каким бы, несомненно, приятным в перспективе он ни казался.
Боже, думал он, входя в отель «Йорк» и учтиво кивая служащим, дежурившим в вестибюле, он даже пока еще не был женат, а уже планировал полное изменение своей жизни. Получится ли это? Пойдет ли снег в июле? С этими мыслями он вошел в свою личную гостиную.
И обнаружил, что там сидит его мать, а у окна стоит отец. «Дьявольщина! Кто им рассказал?» — глупо удивился он в первый момент. А затем его мать оказалась на ногах и он обнимал ее и целовал в щеку, потом протягивал руку своему отцу.
— Что случилось? — спросил он, смеясь.
— Мы были на пути домой из Примроуз-Парка, — сказала леди Беллами, — и решили здесь немного отклониться от маршрута, чтобы навестить тебя, Фредди.
— Что ж, — сказал он, — я рад, что вы это сделали. А где Лес?
— Твой брат поехал в Лондон, — ответил лорд Беллами. — Дались ему эти путешествия! Кажется, он хочет на зиму поехать в Италию. По-видимому, Джулия внушила ему мысль, что он всегда хотел быть путешественником.