Леди Ваггонер была ему больше по вкусу. Пышногрудая красивая вдова, которая, вероятно, была старше него на семь-восемь лет, также обладала значительным состоянием. И он ей нравился. У Фредерика было достаточно опыта в общении с женщинами, чтобы понять, что он в любой момент сможет попасть в ее постель, если того пожелает. Это была довольно заманчивая перспектива. Но пойдет ли вдовушка за него? Это был ключевой вопрос. Эта женщина обладала не меньшим, чем у него, опытом любовных связей. И он подозревал, что она может быть так же искусна в избегании брачных уз. Он мог впустую потратить лето на связь, которая удовлетворила бы его физически, но и только. Он не мог позволить себе так рисковать.
Оставалась мисс Клара Данфорд — пожалуй, самый неприятный вариант из трех. А также самый, пожалуй, богатый. Ее отец, хотя и был джентльменом, по слухам, сколотил огромное состояние в Ост-Индской компании в Индии и после своей смерти все завещал дочери. Фредерик полагал, что ей было хорошо за двадцать, но, возможно, не больше двадцати шести, как ему самому. Когда однажды после обеда в Верхнем Зале торжеств он попросил представить их друг другу, она была учтива и, казалось, всегда была готова немного поговорить с ним с утра в бювете. Наверняка, вполне возможно было склонить ее к браку. С их самой первой встречи он очень старался использовать на ней весь свой опыт обольстителя.
И все же от одной только мысли о браке с мисс Данфорд его бросало в холодный пот. Однажды утром, в модный ранний час, он стоял в бювете, разговаривал с несколькими новыми знакомыми и развлекался тем, что наблюдал, как те, кто пил лечебную воду, с отвращением подносили стаканы к своим губам. И смотрел, как Клара Данфорд на другом конце комнаты разговаривала со своей верной компаньонкой, молодой, красивой и плачевно бедной мисс Гарриет Поуп, полковником Ратледжем и его супругой.
Фредерик подумал, что ему бы следовало подойти и поговорить с ней. У него не было времени на неспешное ухаживание. Он должен отбросить прочь свою неприязнь и быть понастойчивее. Клара была самой непривлекательной женщиной из встречавшихся ему. Она была худой, возможно, из-за неподвижности, вызванной ее состоянием. Она была калекой и, когда он видел ее, всегда сидела в кресле-каталке. Ее руки имели хорошую форму, и, судя по тому, что обрисовывала тонкая шерсть ее утреннего платья, это относилось и к ногам. Лицо Клары также было худым и неестественно бледным. Он где-то слышал, что она жила несколько лет со своим отцом в Индии, где подхватила болезнь, сделавшую ее инвалидом.
У нее было слишком много волос. Для любой другой женщины они были бы предметом гордости, густые, блестящие и очень темные. Но для головы мисс Данфорд такая копна была слишком тяжелой. А ее глаза были слишком темными для такого бледного лица. Он сначала думал, что они были черными, но на самом деле они оказались темно-серыми. На любом другом лице они казались бы красивыми. Они, пожалуй, и были красивыми. Возможно, на него отрицательно действовал тот факт, что, когда он с ней разговаривал, ее глаза смотрели так прямо и так глубоко в его собственные, что ему казалось, что они срывают тщательно прилаженную маску очарования, которую он надевал для нее, и видят правду.
Клара не была желанной добычей для мужчин, если не считать огромного состояния, которое теперь ей принадлежало. Фредерик принес извинения своим собеседникам и постепенно начал двигаться через бювет в ее направлении, кивая по пути и улыбаясь знакомым.
В Бате было три возможных кандидатуры для брака. И все же он без малейших усилий мог сократить их до одной. У него перехватило дыхание от чувства похожего на панику. Мисс Клара Данфорд.
Подходя ближе, он задержал на ней взгляд, который, как ему было известно, мог растопить девять женских сердец из девяти — или, возможно, девяносто девять из сотни, — и улыбнулся той самой полуулыбкой, которая, как он знал, могла заставить эти самые сердца биться в учащенном ритме.