Он заговорил, только когда она добралась до главного блюда, прозрачной сорочки, последнего из оставшихся на ней предметов одежды.
- Тебе лучше одеться, Лиз, - сказал он. – По-моему, я что-то подхватил, и мне не хотелось бы заразить тебя.
Она оделась немного быстрее, чем разделась, присела на постель рядом с ним и запустила пальцы в его волосы.
– Не переживай, любовь моя, - сказала она утешающе. – Доктор в два счета вылечит тебя, и ты снова сможешь придти.
Вот он и отрезал себе путь к отступлению, по крайней мере, в этом заведении, уныло подумал он. Лиззи послушно передаст эту интересную информацию Аннет, и его вежливо, но твердо лишат права приходить сюда на всю оставшуюся жизнь. Он вздохнул.
Она поцеловала его в подбородок.
– Какая жалость, - сказала она. – Мне так хотелось хотя бы часок поразвлечься. Ты – мой любимец.
- Да, понятно, Лиз, - сказал он, - Но я ведь не мог сделать этого с тобой? Ты бы лишилась своего места.
- Вы такой славный джентльмен, сэр, - сказала она, целуя его в щеку. – Ты заплатил за мое время. Могу я угодить тебе как-нибудь еще?
- Поговори со мной, - сказал он. Ему нужно было скоротать почти час, прежде чем Арчи вырвется из объятий Каролины. – Расскажи мне о своем доме и семье, Лиз. Как ты оказалась там, где ты сейчас?
- О, Боже, - сказала она. – Это запрещено, сэр.
Он повернул голову, поцеловал ее в губы и внимательно посмотрел из-под полуприкрытых век – этот взгляд всегда действовал на женщин.
- Но ты ведь нарушишь правила ради меня, Лиз, - сказал он.
И провел последний очень дорогостоящий час у Аннет, слушая ее и узнавая о том, что шлюха тоже могла быть человеком, что у нее тоже были детство и юность, полные надежд и мечтаний, как и у любого другого. Это был интересный и волнующий урок. Было легче думать о них просто как о телах, единственная функция которых заключалась в том, чтобы приносить удовольствие мужчинам.
Это был неудачный день, подумал он, совершенно не в настроении, когда его час наконец-то закончился. Он не чувствовал себя таким подавленным с черт знает какого времени. И в довершение всего, когда внизу к нему присоединился Арчи, у него на лице была та самая глупая и блаженная улыбка, которую Фредерик описывал раньше.
- Божественна, - сказал он, когда они уходили из борделя. – Должно быть, это было героической жертвой во имя долга и дружбы, оставить ее мне, Фредди. Мое сердечное спасибо, старина.
- Лиззи лучше, - прорычал Фредерик.
Лорд Арчибальд был готов идти домой. Час у Аннет иногда оказывал подобное воздействие на мужчину, раздраженно подумал Фредерик. Он еще готов не был. Он пойдет и посмотрит, нет ли интересных игр в каком-нибудь из его клубов, решил он. Он не собирался играть. Он поклялся не играть после своих недавних проигрышей, к счастью, гораздо более скромных, чем те, что были до женитьбы. Он просто посмотрит и заполнит тоскливые часы ночи, окончания которой он ждал с таким нетерпением.
Час он только смотрел, а потом два играл и отправился домой, лишь когда все решили закончить игру. Карманы его были чуть полнее, чем когда он только пришел, но настроение не улучшилось. Он сказал себе, что не собирается играть, разве нет? А что если бы он проигрался?
Иногда ему казалось, что он не контролирует себя и свои действия. Словно его разум и воля оставляли его тело. Глупая мысль, конечно же. Как только он проведет неделю, послушно показывая Кларе Лондон, как и обещал, он сможет отвезти ее обратно в Эбури-Корт, где она снова станет счастливее, а он сможет с чистой совестью продолжить свой холостяцкий образ жизни. Он пытался быть с ней добрым. Он показал ей дорогу в более свободную жизнь, а она от нее отказалась. Да будет так. Все зависело от нее, как сказал доктор, и как он сам чуть позже объяснил ей.
Если ей нравилось предаваться ненужному горю, значит, пусть предается. К черту ее. Он повалился на кровать, когда за окном спальни уже светало.
- Вот как обстоят дела, - сказала Клара. – Ты можешь себе представить, Гарриет? Я могла ходить все эти годы в Англии, вместо того, чтобы постоянно сидеть в кресле и чтобы меня все время перевозили или переносили с места на место. Я могу ходить всю оставшуюся жизнь. – Они с компаньонкой сидели в ее личной гостиной.
- Но это же чудесная новость. – Гарриет прижала руки к груди. – Клара? Это великолепно.
- Но я в это не верю, - сказала Клара. – Не могу. Когда я сегодня утром упала с кровати…
К счастью, в ее гардеробной оказалась горничная, принесшая горячую воду, она услышала шум и прибежала. Клара хотя ушиблась и испугалась, притворилась, что только проснулась. – На самом деле я не падала. Я пыталась встать. Мои ноги оказались довольно… довольно бесполезными.
- Ну, конечно же, - сказала Гарриет. – Боже Милостивый, ты же могла покалечиться. Ты же не ждешь, что просто встанешь и пойдешь, потому что тебе сказали, что ты можешь, Клара. Ты не ходила много лет.
- Двадцать, - уточнила Клара.
Гарриет фыркнула.
– И сегодня утром ты подумала, что встанешь с кровати и спустишься вниз к завтраку, - сказала она. – Какое безрассудство.
- Да уж! – Клара чувствовала себя глупо. – Хотя я была не такой уж и дурой, Гарриет. Я была бы счастлива просто постоять хотя бы несколько секунд.
- Разве не ты только что говорила, что мистер Салливан сказал тебе, что это будет долгий и тяжелый процесс? – спросила Гарриет.
- Да, - сказала Клара со вздохом. – Я всегда была терпелива, Гарриет. Люди постоянно твердят мне, с каким терпением я переношу все несчастья. Но я не уверена, что мне хватит этого самого терпения теперь. Я хочу ходить уже сейчас. Я хотела бегать еще вчера. И танцевать еще раньше. Я просто не думаю, что смогу. Как я могу начать надеяться теперь, когда я научилась быть такой терпеливой, когда мои надежды могут не оправдаться? Лучше вообще не надеяться.
- Но ты делаешь именно это, - возразила Гарриет. – И я знаю тебя достаточно хорошо, Клара, чтобы понять, что ты не сможешь закрыть глаза на такую возможность.
Клара снова вздохнула. Конечно же, подруга была права. Прошлой ночью она лежала в кровати и пыталась пошевелить пальцами ног. Она могла ощущать их. Она даже чувствовала, как они двигаются, хотя сомневалась, что это их движение заметно глазу. Они были такими слабыми, и находились так далеко от головы, что, отчаянное сообщение, которое она пыталась донести до них, казалось, не доходило до них. Разочарование? О, да, она рыдала от разочарования всю прошлую ночь. Если пальцы на ее ногах не желают ее слушаться, как она собирается управиться со своими ногами?
- Что же делать, Гарриет? – спросила она. – Знать, что это возможно - это одно. Знать, как это сделать – это совсем другое. Если я не могу просто встать и пойти, что же мне делать?
Гарриет села, положив руки на колени, и задумалась.
– Упражнения, - сказала она через какое-то время. – Нам нужно придумать упражнения для каждой части твоих ног и ступней, чтобы они стали сильнее и смогли двигаться. Думаю, мы начнем с твоих пальцев. Потом перейдем к ступням, а за ними к коленям.
- Звучит так, словно это будет очень, очень долгий процесс, - сказала Клара. – Пальцы – к тому времени, как мне будет тридцать, ступни – к сорока годам, колени к пятидесяти, в шестьдесят я встану, а к семидесяти пойду. Станцую на свой восьмидесятый день рождения.
Она невесело рассмеялась, пока к ней не присоединилась Гарриет. Неожиданно они обе затряслись от смеха.
- По крайней мере, - сказала Гарриет, - мы видим в этом и смешное.
- О, Господи, - сказала Клара, вытирая слезы платком, - а в этом есть что-то смешное, Гарриет? Предлагаешь начать с пальцев сейчас? По два часа в день? Вместо вышивания?
Они обе снова рассмеялись, когда послышался стук в дверь, и вошел Фредерик. Клара тотчас же успокоилась. Похоже, ее реакция на его слова вчера днем послужила причиной ссоры. Он ушел с лордом Арчибальдом после чая и не вернулся к обеду, хотя она ждала его не меньше получаса. Его не было и всю ночь. Она лежала без сна, пока почти на рассвете, не услышала то ли его шаги, то ли щелчок двери его спальни. Она не спала, потому что хотела его, представляя себе все те места, где он мог быть, и презирая себя за ревность. Она никогда не думала, что он будет любящим или верным мужем. Она пыталась представить себе, как выглядит женщина, которой он сейчас оказывает свое внимание. Думая, была ли она случайной встречной, или постоянной любовницей. Возможно, где-то в городе у него были дом, женщина и даже семья.