- В смысле?
- Омоет кровь Сердце Бога, уронив капли в Священные воды, и скроют они от лика Аллиана того, кто Врата откроет.
Точно! Вот как звучало то пророчество, что я видел на стене у Озера!
- И как сюда вписываюсь я?
Вместо ответа меня вновь «переодели». С грустью я разглядывал убитые напрочь штаны и обрывки «крыльев» сплошь пропитанные на груди кровью. Странно, что наряду с общим состоянием слабости больше ничего не болело. Рана ведь должна болеть… или нет?
- Ты носишь на груди Сердце Бога, если точнее, половинку. – Саол не смотрел на меня, что-то внимательно разглядывая в своём бокале.
- А вторая где?
- Он… утерян был, насколько я помню. – Сарут задумчиво хлебнул льиса, подняв взгляд и смотря куда-то сквозь меня. А потом словно встряхнулся. – Кровью Сердце испачкал? Испачкал. В Священное Озеро крови накапал? Накапал. Ну и вот – ты в Межмировых Пластах бытия. Скрыт не только от Аллиана, но и вообще от всего мира. Теперь осталось только открыть Врата.
Потянув за цепочку, я вытащил из-за пазухи кулон, ожидаемо в алых потёках. Мда… что тут скажешь.
- И где эти Врата взять, чтоб открыть? И как это сделать?
- Тропа доведёт. Я выведу тебя на неё, а дальше... Ты сам всё увидишь.
Я спрятал кулон обратно и допил льис.
- Ну хорошо, в принципе понятно. Три стены, и я, как непобедимый Бетмэн, смогу их разрушить, тем самым освободив Айюму…
Сарут как-то странно повёл шеей, впрочем, возможно просто затекла? Сидеть на таком постаменте как у него явно непросто. Развеяв свой бокал, он встал и потянулся. Полы халата распахнулись, щедро демонстрируя атласно блестевшую тёмную кожу и шикарный рельеф мышц. Хор-рош, зараза! Я послушно оглядел предложенное и улыбнулся. Мэль всё равно лучше! Саол хмыкнул.
- Ну что, готов?
Что? Вот так сразу? Как-то было жалко расставаться с креслом и даже немного пугающе. Впрочем, бокал у меня уже пустой… а, и бокала уже нет! Ну, значит встаём.
Стены вокруг опять поплыли, медленно тая в туманной дымке, мебель растаяла тоже. Стоя напротив, Саол прожигал меня требовательным взглядом. Я даже слегка поёжился, так ощутимо напряжение давило на плечи. Но деваться некуда.
- Готов.
В глазах резко потемнело и всё закружилось, но даже в этой круговерти я ещё долго видел его пылающие огнём глаза.
Танцуют в воздухе лепестки тании, несут верным благословение Айюмы... К сожалению некоторым нужно что-то более существенное для обретения покоя. Лучи Аллиана согревали теплом, небрежно рассыпая блики по драгоценным тканям в Золотой Гостиной. Но даже они были не в силах вернуть свет на чело Исмаэля. Протаптывая дорожку в антикварном ковре, Таурис мучительно подбирал слова, способные утешить мальчика. Великого труда стоило вообще выдернуть его на разговор, но глядя на осунувшееся лицо Тонга, Император понимал: будет непросто.
- Мэль, не сходи с ума. Я понимаю, ты его любил… но то, что ты буквально поселился у Озера, не вернёт Алиса. Мэль, три восхода прошло…
Исмаэль вежливо внимал Императору, но Таурис прекрасно видел, как на самом деле он отсюда далёк.
- Рау, Алис не умер.
Невыносимо было видеть Исмаэля в этом состоянии пустой надежды. Сухой, горячечный блеск его глаз отзывался внутри Тауриса тупой тянущей болью. Но твёрдо сжатые губы и окаменевший в знаменитом упрямстве подбородок риэ удерживали Императора от решительных мер. Пока удерживали.
- Мэль, я всё-таки настаиваю на медотсеке. Для начала. Эта история тебя здорово подкосила. А сейчас совсем не время. Я и так уже на день отложил Сбор Великих. Сам знаешь, после выхода из Дома Тонг ты, как бывший наследник Старшей ветви, должен в присутствии Родов озвучить свой новый статус. И ответить на предложения о покровительстве, если таковые появятся. А они появятся, Исмаэль, будь уверен. Ты – слишком лакомый кусок. Поэтому ты обязан быть на Собрании. И ты должен быть адекватным. Мэль, риэ… Ты потом оплачешь своего Наречённого. Я дам тебе время. Миссия на Танаэ уже заморожена, я отдал приказ, но сейчас, ты должен прийти в себя.
Тонг опять механически кивнул, и Император стиснул зубы, медленно выдыхая. В этой ситуации мордобой не выход. Хотя и очень хотелось. Может хоть это приведёт Исмаэля в чувство? Выдернет его из плотного потока тёмных мыслей?
- Мне сказали, ты ничего не ешь?..
Исмаэль всё так же пристально смотрел в окно, где в беззвучном танце кружились розовые лепестки.
- Риэ, чего ты добиваешься?!
Мэль взглянул на Императора и улыбнулся краем губ.
- Рау, ты не услышал меня. Алис жив. И я буду ждать у Озера до тех пор, пока Богиня не откроет мне пути для его возвращения. А пост делает внутренний слух более острым.
- Исмаэль…
- Рау. Он жив.
- Я был бы рад, если бы это было так. – Таурис тяжело опустился в соседнее кресло. Уверенность Исмаэля была заразительна, а Боги… ну чего в жизни только не бывает. С другой стороны, риэ уже не раз оправдывал звание Любимчика Айюмы. – И что убедило тебя в этом?
- То, что я сам ещё жив.
- Не понял? Ты хочешь сказать?..
- Да. Мы провели ритуал Наречения. В заброшенном Храме Айюмы, на Соросе.
- Вы были в заброшенном Храме? И остались живы?
Император во все глаза смотрел на своего риэ, как никогда понимая, за что тот получил ещё в Академии звание Любимчика Богини. Исмаэль кивнул и на мгновение прикрыл глаза.
- Это долгая история, рау, и когда-нибудь я обязательно расскажу её тебе. Но поверь, сама Айюма была там, когда мы обменивались клятвами. Ты же знаешь, Алис носил тогда блокиратор. А с ним живут очень недолго. Поэтому при обряде я связал циклы наших жизней вместе.
Понимание ситуации приливной волной хлынуло на Императора. Он медленно кивнул, соглашаясь.
- И поскольку ты всё ещё жив…
- И поскольку я жив, значит и Алис жив тоже. Вопрос только где он и как его из этого «где» достать.
Идея была очень интересна, более того – жизнеспособна, но следовало обдумать её со всех сторон.
- И всё-таки этому можно найти другое объяснение. Ритуал мог быть не инициирован.
Вновь краткая ухмылка пробила на мгновение закаменевшую маску Тонга.
- У меня на правом плече лийяры.
- Лийяры?
- Не такие полные, как при проведении брачной церемонии Единого Пути, но вполне узнаваемые.
Императору невероятно хотелось попросить глянуть на эти самые лийяры, и сравнить их со своими, ведь каждый рисунок уникален, но это было бы крайне невежливо. Он-то и сейчас не стремился их лишний раз демонстрировать, а в первые годы по обретении своей Держащей и вовсе относился к ним очень ревностно. А уж того, кто попросил бы показать лийяры Императрицы Майири и вовсе ждал суровый ответ. Императоры не связывали жизни Храмовыми браками, ибо они принадлежат стране, но не женщине. Однако, Держащая – это нечто большее, чем женщина, большее, чем даже храмовая жена. И если для Исмаэля Алис дорог так же, как Майири для него самого, то кто он такой чтобы уговаривать его не волноваться? Случись подобное с ним, он, Таурис, тоже бы поселился у Озера, держа строгий пост в надежде на милость Богини.
- А у Алиса?
- Это же была моя просьба при Наречении. У него их нет. Пока нет.
- Не страшно, после брачной церемонии он ими тоже обзаведётся.
- Очень на это надеюсь.
Император с улыбкой глянул на своего упрямого риэ. Мальчик вырос в достойного мужа. Не каждый согласится ополовинить свой жизненный запас, пусть даже ради любимого.
- Твой дар Наречённому невероятно щедр. Надеюсь, Алис смог оценить его по достоинству?
- Он его даже не заметил, рау. Но мне и не нужна его благодарность. Знать, что нить его жизни связана с моей… Что жить он будет не те жалкие десять циклов, отмерянные ему блокиратором… Это делает меня счастливым, ведь у меня будет время окружить счастьем его.
- Хорошо. В таком случае, я за тебя спокоен. Но пожалуйста, ты обязательно должен появиться завтра на Собрании Великих. Надеюсь, мне не надо говорить, чем это может закончиться в случае твоей неявки?
- Я понимаю, рау. И я приду.
Они помолчали.