А меж тем гулкое пространство моего внутреннего мирка заполнили голоса. Тихие, о чём-то спорящие… Или это один голос? С такой жизнью я скоро стану вполне квалифицированным специалистом по голосам. Буду давать уроки и консультации страждущим… Ну а чем не приработок?
Голоса меж тем становились всё громче, настойчиво вытаскивая меня из моего, пусть не совсем нормального, но по-своему уютного мирка. Невольно прислушавшись, я с головой рухнул в чужую драку. Крики, ругань до потолка, разве что мордобоя не слышно. Хотя, судя по накалу страстей, до него недалеко осталось.
- Зачем?! Зачем ты втянул ребёнка во всё это? Ведь я же просила тебя не лезть! Что ж ты, сволочь, не успокоишься-то никак?!!
- Я сделал то, что посчитал нужным! И это не сиюминутный порыв! У меня просто выбора другого не было, ты это понимаешь?!!
Кошмар какой. Может мне обратно в себя вернуться, а то ещё получу под замах?.. С другой стороны, интересно же, чего их так надирает. Голоса меж тем внезапно стали тише, словно злая ругань вычерпала все силы. А разговор наоборот, становился всё интересней.
- Как же ты меня достал за эти века… Я бы тебя сама уже убила, лишь бы ты отстал…
- Знаю… Айю, пожалуйста… Выбора другого действительно нет…
- Не называй меня так! Ты потерял на это право! – Та, которая Айю, взвившись по новой, хлестала словами, что плетью, будто заживо сдирая кожу. По крайней мере, я слышал это так. – Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Ты обрёк этого замечательного человечка на смерть… А ведь Алис, он…
- Да мне плевать!!! И на замечательного человеч-чка и на всех ос-стальных! Неужели ты думаеш-шь, я озабочусь его жиз-снью, когда з-са многие века у меня наконец-сс-то получилось решить этот долбаный ребус-сс!
Ребус? Какой ребус? От удивления я распахнул глаза и повернулся в сторону говорящих, вновь погружаясь в оригинальность серых чертогов Госпожи Айюмы… Айю? Кстати, на роль шипящего гада у меня тоже есть кандидатура. От резкого движения горечь подскочила к горлу, но желание расцветить чью-то полосатую шкуру новыми полосками, вот только красного колера, заставило бунтующий организм собраться в кучу.
Ну так и есть. У стены, которая частично перестала быть стеной, трансформировавшись в решётку, яростной львицей металась Айюма, и Её взъерошенная белая грива вполне вписывалась в образ. Широкий подол платья как-то на редкость злобно шелестел по полу, волосы вздыблены, словно Айюму током дёрнуло (Не прими за кощунство, Госпожа!), и вообще от сонной благости и следа не осталось. И скажу я вам, Айюма в гневе – это страшно.
С той стороны решётки стоял Саол. Ну! Я ведь так и думал! Вот же гад чешуйчатый! Саол стоял, вцепившись в решётку, и хотя его харизматичную морду периодически загораживала гневающаяся Айюма, разглядывать его было занятно. Он был совсем другой. Тогда, в вариантностном «кармане», он был философски безмятежен, лишь мудрость и лёгкая грусть, утопляемая в льисе. А сейчас… Злобный, хитрый зверь, что разорвёт горло любому, кто встанет на его пути… Черты лица, до сих пор радовавшие чуждой утончённостью, заострились. Высокие скулы едва не прорывали кожу, брови выдвинулись вперёд, клыки в рот не помещались… Мать моя… А Айюма – молодец, вон как его чихвостит, не будь решётки, и ещё вопрос, ушёл бы Саол отсюда на своих двоих. Пожалуй, тут и без моего маникюра весело. Но душа всё же тянула поучаствовать.
С ощутимым скрипом закостеневшего тела я уселся, спуская грязные ноги на пол и разглядывая местность из-под копны нечёсаных волос. От праздничной причёски давно ничего не осталось, запылённые пряди стояли дыбом в стиле гневной Айюмы, да подаренная Уго заколка чудом осталась цела, болтаясь где-то сбоку. Как оказалось, отдыхал я на одной из оттоманок, что стояли в гостиной части Чертогов. Спасибо Госпоже, не оставила меня валяться на полу. Мои телодвижения остались незамеченными, а ругань меж тем вновь набирала обороты.
- Тебе всегда было плевать! На все мои мечты, на все достижения! На всё, что не касается твоих дорогих творений. Вот их достижения тебя всегда радуют!
- Айю, прекрати! Я уже говорил тебе и повторю ещё раз…
- Заткнись, Саол! Просто заткнись и хоть раз услышь меня!
Айюма метнулась к решетке, гневно шипя, и грозный Саол вздрогнул, отшатнувшись.
- Ты хоть раз спросил, чего хочу я?! Ты хоть раз поддержал мои разработки?! Нет! Зато твоего ума хватило обвинить меня в измене. В связи с СанГорром! Это же просто уму непостижимо!!!
- Ну почему же непос-стижимо! Очень даже постижимо. По крайней мере он в своих мыслях имел тебя по всем правилам Золотого Свитка Весенней Радости. По правилам каждой из его пяти тысяч гравюр! И ты даже не представляеш-шь, каким удовольс-ствием было свернуть ему шею. Какой вос-сторг я ис-спытал!
Я говорил, Саол изменился, стал более жёстким? Страшным? Не-ет, страшно стало сейчас. Кожа, и так тёмная, совсем почернела, что лишь подчеркнуло её хищный белый рисунок. На скулах явно проглядывала чёрная с синеватым отливом чешуя. Глаза алели демонским пламенем. Тело было не разглядеть, яркий восточный халат метался перед глазами как тряпка тореадора, но пальцы, дёргающие прутья решётки, явно украсились когтями. Разглядывая беснующегося Саола, я тихо радовался присутствию этой самой решётки и её явной крепости. По крайней мере, она с лёгкостью выдерживала все его рывки. И вот что интересно, он за неё цеплялся, тряс её, но внутрь руки не совал, хотя возможность и присутствовала. Вроде бы. В его чертах всё меньше оставалось человеческого, гнев настолько исказил его, что даже смотреть было боязно. Крики сменились невнятным шипением, а я в полном обалдении заворожённо следил, как между губ сарутского Бога мелькал чёрный раздвоённый язык.
Весь его гневный всплеск Айюма слушала молча, и лишь напряженная спина выдавала Её эмоции. Наконец Саол замолчал, всё также судорожно цепляясь за прутья преграды и хрипло дыша. И тут заговорила Она. Тихо, спокойно, но каждое Её слово падало на голову увесистым булыжником.
- Ты разрушил наши жизни, приведя мои творения к бунту. Ты запер меня здесь по букве Закона, и, пользуясь своим правом Говорящего с Высшими, положил дополнительные замки. И вот сейчас, спустя столетия, ты говоришь мне, что всё это результат лишь подслушанных мыслей СанГорра?
- У меня были доказательства. – Медленно отцепившись от прутьев, Саол шагнул назад, леденея лицом и вновь принимая знакомый облик.
- Какие?
- Твоё отношение к нему. Даже лидисы, с которыми ты носилась, словно несушка, даже они! были лишь подарком Императорскому Дому.
- Ты такой идиот…
Рядом с Ней туман свил кресло, и Айюма буквально упала в него, обессилено вздохнув.
- Гнев затмил в тебе разум, Саол. Я думала, мы успешно преодолели наши разногласия, когда ты преподнёс в подарок Эуллина. Я так надеялась… Но как оказалось, это был ход с дальним прицелом. Ты уничтожил мои творения, превратив мой дар Миру в бездушных кукол. А ведь тебе надо было просто задать мне один вопрос. Один вопрос и всего этого кошмара бы не случилось…
Саол сполз на пол, как-то странно свернувшись в клубок у самой решётки и смотря оттуда больным горячечным взглядом.
- Какой вопрос мне надо было задать, Айю?
Та повернула голову, и грустная улыбка скривили Её губы.
- Ты мог спросить, чем так дорог моему сердцу сам СанГорр и Императорский род Гархара в целом.
- И что бы ты ответила?
- Я бы напомнила тебе о своём давнем и неисполнимом желании иметь единокровных детей. Рассказала бы о своих экспериментах, о сотворении лидисов, в чей геном я впервые вплела нить своей крови. Рассказала бы об избранной мной достойной семье, где чтили Закон, о том, как их вновь рождённые дети несли в своём геноме уже не только нить моей крови. Но и твоей.
- Что?..
Задушенный голос Саола очень точно передавал мои эмоции. Вот это дела… Вот это поворот! Куда там «Санта-Барбаре»! Получается Саол у нас один из «родителей» Императорского Дома?
- Ты был против моих экспериментов. Поэтому я не сказала сразу, хотела убедиться, что всё прошло удачно, а потом… Потом ты заварил этот демонский котёл с СанГорром. Да… СанГорр… Кто ж знал, что крепкое здоровое дерево породит столь криво закрученную ветку? А ты предложил ему именно то, чего он так жаждал: ещё большего могущества.