Я от любопытства даже нервничать на минутку перестал.
- Почему?
- Так Зал же Истины.
- И?
- Ну Алис! Ты думаешь, почему он так называется? Потому что Трон, который Йорассу, даже в спящем состоянии весь эмоциональный фон в Зале расшатывал. А теперь уж и вовсе. Здесь самый трезвомыслящий только сам Император, и то лишь потому, что его Эуллин от воздействия Йорассу экранирует. А вот беззащитные подданные как раз и являют свои самые искренние реакции. И непреодолимое желание покаяться хотя бы в чём-нибудь.
- Жестоко. Но эффективно.
- Для того и задумывалось. Только учти, это государственная тайна.
Ехидно покивав в ответ на усмешку Сина, я вновь приник к щёлке, рассматривая обстановку.
Рядом с коленопреклонённым Мэлем появились двое. Тоже явные представители, но если первый выглядел нарочито мужественно, от короткой военной стрижки до глухой аскетичной одежды мрачных тонов, то второй наоборот сверкал, как дорогая куртизанка на фоне чопорной классной дамы. Легкие одежды-разлетайки радостных весенних расцветок, блеск украшений, ажурная башенка чёрных волос на голове. Странно, но почему-то красиво, хотя буквально на грани фола. Рядом с бруталом, на шаг позади, стоял Сали и вид имел выморожено спокойный. Конечно, может я просто чего-то не знаю, и так положено? Судя по всему ранее сказанному, эти двое и есть те самые претенденты на службу Мэля. Брутал соответственно Инорестату, да и Сали рядом с ним, что добавляет версии жизнеспособности. А «куртизан», надо полагать, новый Глава Дома Тонг. И Син прав, впечатление от него странное. Легкомысленный внешний вид и невесомый флёр лжи от всего облика в целом. Лошадка тёмная от слова совсем.
Перед ними стоял Арист и что-то вещал о благосклонности Госпожи, о её наставлении на Истинный Путь служения, о важности выбора. Ну и под конец, что-то типа – Госпожа скажет Своё слово, тогда и приходите, например, завтра. Все склонили головы, и если Мэль, похоже, был почти спокоен, что решение откладывалось – видимо надеялся потом обыграть ситуацию – то брутал едва сдерживал ярость. Кстати, «куртизан» вроде как был доволен. И Сали.
Всё это мне тихонько транслировал Мыша, мягко отираясь шёрсткой о мою шею. Правда, на эмоциях соро он немного споткнулся, но тогда я не обратил на это внимания. Как потом оказалось, напрасно. Но сейчас я сам был весь в нервах от предстоящего действа, и мне было не до чего. Малейшая ошибка, и я не только не спасу Мэля, но и усугублю ситуацию по максимуму. У меня тряслись поджилки, и деликатная слабость в желудке из всех сил намекала, что я идиот, раз лезу в такие неведомые дебри, как чужие ритуалы. Нет, в принципе я даже не спорил, но другого выхода из этой кошмарной ситуации всё равно не видно. А раз так, то плевать на всё. Будем править Пути в нужную нам сторону, раз уж я вроде как на это способен. Ну и надеюсь, что Син всё правильно вспомнил, а я не перепутаю. И может, Айюма благосклонно глянет.
Вздохнув поглубже, я кивнул Сину и сильнее толкнул дверцу. Та душераздирающе заскрипела, я шагнул наружу, и вся местная толпа, не мигая, уставилась на меня. Гулкая тишина неподъёмной плитой рухнула мне на плечи. Я выдохнул и сделал первый шаг к будущему.
Я шёл к Трону, не чувствуя под собой ног, не глядя по сторонам. Не позволяя взгляду скользнуть в сторону, найти Мэля. Нет. Нельзя. Не сейчас. Главное не сбиться. Я шёл к Императору. У меня был шанс всё исправить. Изменить Путь.
Мимо бледными лунами проплывали лица придворных, яркими всполохами мерцали их драгоценные украшения. Я шёл, усилием воли держа спину прямо, не опуская глаз. Да, я как всегда отличился. Впёрся в Великое Собрание одетым как последняя бродяжка. Простоволосый, в пижаме, накидушке и босиком. То-то все так потрясённо молчат. Пусть. Зато у меня есть то, за что каждый из этих благородных отдал бы правую руку.
Мыша по мыслесвязи общался с Эуллином, и, судя по расслабившимся пальцам на подлокотниках Трона, до Тауриса уже донесли нужную мысль. Я вскинул взгляд на Императора. Тот улыбался. Нет, губы были столь же сурово сжаты, но я видел эту улыбку в его глазах, и мне стало чуточку легче.
Я опустился на колено, рядом с Вагросом, склонив голову. Неприбранные волосы свесились до самого пола, лишь чёлку удерживала заколка Уго, создавая видимость порядка. Спасибо Богам и за малые радости.
Тишину, что опустилась на Зал, можно было резать ножом. Неслышно было ни шороха, ни дыхания, лишь мой голос ровно звучал под куполом потолка. И только я сам знал, чего мне стоила эта выдержка.
- Я – Алис, прошедший Тенью к твоему Порогу, приношу свою верность к рукам твоим и прошу места возле тебя.
Древняя клятва верности пришедших со стороны в Гархар, к Трону великой Империи.
- Ты пришёл не с пустыми руками, милость Айюмы за твоим плечом. Мой Род знает свои долги, а твои заслуги поистине велики. Чего хочешь ты, принёсший благо Императорскому Дому?
Столь же древняя формула признания заслуг и право просить всё что угодно у Императорского Дома. В разумных пределах, конечно. И потрясённый выдох за моей спиной – знак того, что благородные тоже понимают, о чём речь.
- Имя и место, чтобы служить Империи.
Император чуть кивнул. А как же, и я, и он помним, что было сделано. Я бы может и не рискнул так нагло просить награды, но положение вынуждало. Среди благородных кажется кто-то подавился. Ещё бы, не каждый день случается образование Вольного Дома, у которого долг лишь перед Императором. И никакого протектората даже в чьих-то мечтах. Да ещё и древним ритуалом. Такого не было уже настолько давно, что сама память о подобном истёрлась.
- Да дарует Богиня Имя достойному.
Император довольно прикрыл глаза, и я улыбнулся в ответ. Это благородные за моей спиной могут замирать от ужаса, но я-то знаю, мысли мои чисты, и Йорассу не причинит вреда.
Моя ладонь накрывает самый большой бутон на изгибе Вагроса, и Зал вновь замирает. А цветок под моей ладонью начинает расти. Долго рос, я уже и вспотел, и замёрз, и ладонь уже давно не закрывала увеличившийся бутон. Всё это время вокруг, по-моему, и не дышал никто. И вот в оглушительной тишине он треснул, в самой его сердцевине лежал огромный фолиант, обтянутый дымчато-серой, атласной кожей, с крупными тёмно-серыми застёжками в форме знакомых лиан. Затаив дыхание, я достал эту удивительную, живую Книгу, ладонями ощутив её приятную тяжесть.
Император легко поднялся с Трона и всё в той же тишине, гулко стуча подошвами, двинулся ко мне. Я вновь опустился на колено, держа книгу на вытянутых руках, его ладонь легла ровно на её середину, и тёплый солнечный свет пыхнул из-под императорских пальцев. Таурис улыбнулся мне в открытую и кинул взгляд на уже Книгу Рода, на форзаце которой зазмеилась витиеватая надпись.
- Я – Император Гархара, Таурис, принимаю Великий Дом Лиссайю-рэ, Род Ходящих во Тьме, под свою руку. Клянусь защищать их и блюсти интересы Рода. Дарую им в вечный надел земли в квадранте Иэ-14, да станут они украшением в Короне Миров!
- Я, Алис Лиссайю-рэ, Глава Рода Ходящих во Тьме, принимаю руку Императора Гархара, Тауриса. От имени Дома и Рода клянусь в верности делам и крови Императорского Дома.
Сзади громыхнуло:
- Услышано!
И ослепительный свет на мгновение залил весь Зал. Пока я промаргивался, Император уже вернулся на свой Трон, и я даже со своего места видел ехидную улыбку, что притаилась в уголках его губ. Понятно, в кого Мэль такая язва. Родственнички, блин. Тихонько вздохнув, я вновь опустился на колено. Бедные благородные за моей спиной опять замерли, уже не зная, чего ещё ожидать от сегодняшней вечеринки.
- Слушаю тебя, Глава Лиссайю-рэ.
- Мой Император, – я ниже склонил голову. – Я Алис, Глава Великого Дома Лиссайю-рэ требую Исмаэля Ниэ-Тонга под свою руку.
Император явно с трудом задушил улыбку.
- Многие Дома хотели такой чести. Даже слушающие Богиню не смогли вынести верное решение, оставив его на откуп Айюме. Дом Тонг, как бывший родственный, и Дом Инорестату, как Дом Близкого сердцу Исмаэля Ниэ-Тонга, заявили свои права.
На этой фразе брутал с «куртизаном» синхронно встали рядом со мной, как будто год репетировали, и от брутала натурально несло слепящей яростью. Ух-ты, как интересно… А Император меж тем продолжал, явно наслаждаясь ситуацией.