– Ну и откуда ты это знаешь?
Кофеварку я на всякий случай поставила, подвинула чашку в сторону Рона и занялась сэндвичами.
– Трэйг Фартсен была дружна с Делисс. Делисс…
– Пресс-секретарь местра Халлорана, – закончила я. И по совместительству девушка Рона.
– Трэйг похитили, чтобы подобраться к твоей сестре. Пытались шантажом заставить Терграна предать Халлоранов.
Так, ладно. Нож, наверное, тоже стоит отложить.
– Он думал, что успеет. Наверное. Во всяком случае, вопрос о предательстве для него не стоял. – Рон сделал глоток. – Кофе шикарный.
– Шикарный, – согласилась я и поняла, что некоторые события происходят ну очень вовремя.
Например, то, что Верт с Бэрри вернулись. Уже на полпути к двери я поняла, что у Верта нет ключей от квартиры, зато есть доступ в дом, и что звонок должен звучать по-другому.
Коснулась панели видеосвязи, и на дисплее возникла Имери.
Сложив руки на груди, подруга стояла у моего дома с таким видом, словно собиралась брать его штурмом, а увидев меня, мгновенно подобралась.
– Я вчера посмотрела новости, Танни Ладэ, – заявила она. – Не хочешь объяснить, что все это значит?!
Прежде чем я успела открыть рот, Имери ткнула в меня пальцем:
– И твоя страшная рожа меня не напугает!
– Страшная? – переспросил Рон из-за моего плеча.
– Грозная, – поправилась подруга.
– Ро-о-он, – простонала я.
– Танни, я должен тебя защищать.
– От Имери?!
– От Имери в первую очередь, – донеслось свирепое из динамика. – Особенно если ты сейчас же не откроешь мне дверь.
Ой.
Я нажала кнопку, и подруга влетела в дом, дисплей погас. Я же обернулась к Рону и выразительно на него посмотрела.
– В комнату я с вами не пойду, – невозмутимо сообщил он.
– И на том спасибо.
Завтракали мы втроем в дружном молчании. Ну ладно, впятером, хотя ела одна я, вальцгарды пили кофе, Бэрри вымогала еду, а Имери смотрела на меня так, что не оставалось ни малейших сомнений: разговор нам предстоит ну очень серьезный. Еще меньше сомнений осталось, когда я едва успела поставить пустую тарелку на столешницу, а меня уже схватили за руку и потащили за собой.
– Значит, просто уехал в Ферверн, да?! – поинтересовалась подруга, захлопнув дверь и уперев руки в бока. – Просто на время, пока все это с его отцом не решится, да?!
Я пожала плечами:
– А что я должна была сказать?
– Правду! – сообщила Имери. – После того как ты рыдала в моей спальне, ты должна была сказать мне правду!
– Зачем?
Подруга приподняла брови.
– Нет, правда, зачем? У тебя все хорошо, вы назначили дату свадьбы. Он, наверное, скоро тоже.
– Я тебя сейчас убью, – пообещала она, резко шагнув ко мне. – И знаешь, за что? Не за то, что мне ничего не сказала, – набл с ним. За то, что ты куда-то дела мою Танни Ладэ, которую я знаю и люблю. Ту, которая расколошматила бы в его квартире все, а после с чувством выполненного долга наревелась и пошла жить дальше.
Я усмехнулась:
– А если той Танни больше нет?
Не дожидаясь ответа, отвернулась и отошла к окну. Здесь оно было обычное, не панорамное, хотя тоже достаточно большое. По сути, Имери была права: Танни, которую она знала, действительно разнесла бы квартиру Гроу, а после… вот что было бы после, я понять не могла, у меня сбоила фантазия. Надеюсь, это ненадолго, потому что мне спецэффекты рисовать надо, креатив проявлять. Ильеррскую играть опять же, и это уже завтра.
Сценарий наконец-то домучили. Точнее, доделали. Первую часть. Вторую будут дорабатывать на ходу, поскольку сроки съемок нам ужали в такие тиски, что не продохнешь, и это тоже хорошо.
– Все так паршиво? – Имери подошла и встала рядом.
– А ты как думаешь?
Я хотела спросить, что было бы, если бы Гар сбежал от нее к другой, но передумала. Хотя бы потому, что с Гаром они действительно были вместе, а то, что было у нас с Гроу… я даже не представляю, как это назвать.
– Тан, не уходи в себя, а?
– Не уйду. Меня все равно нет дома.
– Очень смешно. – Имери вздохнула. – Хочешь, я поеду в Ферверн и выдеру ей все волосы?
Я покачала головой.
– А ему? – Имери запрыгнула на подоконник, чтобы заглянуть мне в глаза. – Во всех местах.
Я наконец-то перевела на нее взгляд.
Мне хотелось что-то сказать, но я не могла. Наверное, только Имери могла расколупать это так, что боль из плотно запечатанной раны просочилась наружу и сейчас заставляла меня чувствовать себя живой. Впервые за последнее время. Не сказать, что это было приятное чувство, но это было хотя бы чувство. А не его жалкое подобие.
– Я люблю его, – тихо сказала я. – Но я понимаю, что больше ничего не будет.