В голосе Стивенса послышались неприятные истерические нотки. Люди вокруг примолкли. Филин вдруг с удивлением обратил внимание, что никто не смотрит осуждающе. Наоборот! В глазах людей светились восторг и обожание. Похоже, решительность доктора собравшимся приходилась по душе. Да и не могло быть иначе: абсолютному большинству здесь довелось испытать ужасы потерь.
— Да, доктор, это понятно, — покивал Филин, стараясь вернуть разговор в нормальное русло. — А Марек не помог бы прояснить ситуацию?
— Старик толком ничего не может рассказать. Он получил серьезный удар током, когда выбирался. Единственное, что известно, — он вскрыл панель управления патрульного робота и как-то, вероятнее всего случайно, заставил машину двигаться сюда. Другой патрульный сбил… Марека почти над «Галактисом». Повезло, что только руки обгорели, да память словно бы стерлась. Мы засекли выброс энергии, отправили отряд и принесли старика сюда.
— И он ничего не вспомнил до сих пор?
Стивенс отрицательно покачал головой.
— Амнезия, полная блокада в результате поражения электрическим током. Врачи бессильны, кибердоктор и подавно. А мы со своими расспросами надоели этому человеку настолько, что он просто уходит, едва услышит вопросы о произошедшем. И ничего с этим не поделаешь. А ведь в его голове, где-то в закрытых ныне разделах наверняка есть совершенно бесценные сведения. Математик, наладчик вычислительных машин, он был первым и последним, кому удалось выбраться. Потому приходится искать свои пути, идти, так сказать, на ощупь. Идеально было бы провести разведку боем, устроить хороший штурм — он дал бы неоценимые сведения о периметре, но мы еще не готовы. Боюсь, сейчас это преждевременно, хотя, думаю, скоро все решится.
— Вот оно как… — Филин разочарованно вздохнул. Придется сперва как следует разобраться в том, что происходит тут, на «Галактисе».
— Не расстраивайтесь, — по-своему понял этот вздох доктор. — Не так уж долго ждать осталось. Благодаря Мареку мы знаем хотя бы один способ, каким можно выбраться. Нам достаточно проникнуть в Город, а оттуда выберемся вместе с теми, кого утащил патруль. Для проникновения разработано несколько вариантов, но все они, пока, во всяком случае, чисто теоретические. Но уверяю вас: скоро, очень скоро многое изменится, и…
— Скажите, а как относится ко всему этому Вениамин? — прервал Стивенса Филин.
Доктор пожал плечами; на его лице отразилось явное неудовольствие, что его прервали.
— Видите ли, нас не слишком занимают гипотезы, если можно так выразиться, конкурирующей группы. Тем более что группа Глена была уничтожена вместе со своим лидером, а значит, вполне конкретная опасность грозит и тем, кто попытается повторить эксперимент. Жертвы, как все убедились, — Стивенс сделал ударение на слове «все», — оказались напрасными. Но когда Город и роботы перейдут под управление людей, то имеет смысл пересмотреть наши сегодняшние разногласия. Пока же жители «Галактиса» должны объединиться для того, чтобы стать хозяевами планетоида. Это наш единственный дом, а потому нужно…
Дальше пошло изложение плана действий. Доктор разъяснял его вдумчиво, спокойно и со знанием дела, но чем явственней проступали детали, тем сильнее в душе Филина росла неприязнь. От каждого озвученного пункта вполне явственно веяло нехорошим душком. Инженер отметил, что как-то уж слишком сверкали грозовые зарницы в глазах Стивенса, а слова о новом мире произносились с придыханием. Теперь не оставалось сомнений, что этот человек явно метил в предводители, и это было очень плохо: подобные индивидуумы не считаются с жертвами, чтобы достигнуть своей цели. Доктор свято верил, что он осчастливит наличное Человечество. По Стивенсу выходило так, что только вступившие в войну заслуживают счастья. Его мало волновало, что роботы с отключенной нулевой директивой просто так не сдадутся. Их алгоритм включал в себя обнаружение живых разумных и уничтожение любых враждебных неразумных. Если те, кто прорывается в Город, разговаривают и атакуют патруль, то сразу за периметр. Если молчат и лезут — уничтожение. И так без устали, пока не закончатся силы у тех, кто способен устать. Или они не отступят в ужасе перед потерями. Сами-то машины в принципе не умеют сдаваться, если этого не предусматривают ветви алгоритма.
Да, зря Стивенс «очеловечивает» механизмы. Робот не боится смерти не потому, что бесстрашен: он не может рассчитать смерть, а значит, смерти для него и нет. Машину отключают, а не сражаются с ее полупроводниковым естеством. А может, доктор прав, что приписывает машинам чувства? Он отнюдь не глуп, и, пожалуй, такой вариант вполне возможен. Людям легче сражаться с противником, который ощущает страх и боль, чем с железкой.
Филин не стал произносить вслух свои сомнения, просто старался разобраться, с чем предстоит иметь дело. Для дальнейших шагов нужно больше информации. Причем очищенной от эмоций.
Инженер слушал доктора, кивал и украдкой разглядывал последователей Стивенса. На многих лицах читалась решимость и бездумная вера. От этого казалось, что они не снимали маскировки и не смывали краску.
Что ни говори, а теория Стивенса была очень удобна для захвата власти в этом мире. Ведь если нет возможности уйти или установить связь, то остается только крепко тут обосноваться. Этому мешают роботы, значит, сперва надо заняться ими. А там посмотрим. Покуда корабли идут в подпространстве, то недостатка в ресурсах тут не будет. Но понемногу люди растеряют свои навыки, кроме самых необходимых. Для добычи пищи из консервных банок нужен минимум знаний. Теория Глена, даже если и была ошибочна, помогала людям мечтать. А мечта, в свою очередь, заставляла искать пути, познавать мир, учиться. В мире, где нет угроз, голода и холода, для деградации требуется только знать, что другого мира у них никогда не будет, что бы они ни делали.
Доктор наконец закончил изложение своих планов. Филин вздохнул.
— Понимаете, Самюэль, я не слишком большой специалист в некоторых вопросах, но коль скоро речь зашла о попытке захвата Города, то хотелось бы прояснить некоторые детали. Например, каковы возможные ответные действия? Что на эту тему говорят кибернетики?
Стивенс обезоруживающе улыбнулся.
— Я и сам не специалист, но у меня есть вполне компетентные консультанты. Минуточку, — он повернулся и махнул какому-то человеку. — Мережко! Эй, Евгений, можно вас на пару слов?
Из-за стола поднялся кряжистый человек в комбинезоне и вразвалку подошел к доктору. Подковы его рабочих ботинок громко цокали.
— Ну? — буркнул подошедший вместо приветствия и окинул неприязненным взглядом Филина. — Это новенький?
— Да, его зовут Илья. Он с «Терехова».
Евгений проигнорировал протянутую руку Филина.
— Помню эту историю. И что с того?
— Ему интересна техническая сторона плана. В частности, как нейтрализовать роботов, чтобы минимизировхать… потери. В общем, я хотел бы вас просить ввести его в курс дела.
Мережко хмыкнул, в упор посмотрел на Илью, словно пытался просверлить его взглядом, и спросил:
— Инженер?
— Да. Бортинженер грузовика.
— Хорошо, идемте. Я вам порасскажу много разной ерунды, а вы уж делайте с ней все что вам угодно.