— Их оставили?
Михаил мельком посмотрел на обломки.
— Они защищали реактор. Идемте, тут не стоит надолго задерживаться, расскажу все по дороге.
Лес принял людей под свою сень, и кибернетик продолжил:
— Вы видели, что посадка была жесткой. Мы нашли в коридоре останки человека, одетого в скафандр. Полагаю, что при аварии корабль был сильно поврежден. С реактором тоже что-то случилось, а человек попытался разобраться в том, что произошло. Роботы хотели увести человека, но тот умер. Медблок скафандра включил экстренное оповещение, не давая машинам уйти выполнять свою работу. А когда появились роботы из Города, чтобы забрать все оборудование, ядерщики встали на защиту человека. Ведь отключение аккумулятора угрожало гибелью, а этого допустить нельзя. Директива! В итоге, их уничтожили и забрали все мало-мальски пригодное. Как всегда. Вот такая история.
— А кем был тот человек?
Но Михаил не ответил. Возможно, не хотел, а может быть и не расслышал вопроса, погрузившись в свои мысли. Филин не настаивал, только пожал плечами. Возвращалась группа в полном молчании.
Уже вечером, когда инженер взял свой поднос и подсел к столику кибернетика, тот тихо ответил:
— Это был я.
— Как?! — тарелка едва не выпала из рук Филина.
— Тише! Не привлекайте внимания, — прошипел Ростовцев. — Значит, вы еще не поняли? Здесь если человек умер, он появится снова. Именно поэтому так популярна идея Стивенса. Ведь похищенный жив там, в Городе. Правда, это не безусловный факт: есть вероятность, что корабль больше не путешествует через подпространство. Вот как «Галактис». Те, кому довелось прибыть из одного с ним временного промежутка, утверждают, что он теперь — орбитальная станция. Впрочем, это не мешает людям с «Галактиса», например, устроиться на другой транспорт. А единожды попавший сюда навсегда останется первым кандидатом на сброс при коррекции массы. И окажется здесь. Естественно, помнить он ничего не будет.
— Выходит, планетоид блокирует возможность появления здесь двойников?
— Да, копия автоматически уничтожается. Глен начал с того, что исследовал этот феномен.
— Но Глен так и не появился!
— Появился, — спокойно проговорил Ростовцев и отпил компот. — Его теперь зовут Евгений.
— Мережко? Не может быть!
— Может. Дело в том, что опыт до некоторой степени удался. Но система этого места отреагировала весьма своеобразно. Она стерла память следующей копии Глена. Полностью стерла личность и приобретенные знания, однако остались базовые понятия, вроде письма, чтения и речи. Пришлось заново учить всему. А затем пожар, произошедший на месте взрыва «Лоренца»… Тут тоже все непросто. Обычно, проходит некоторое время перед появлением следующей копии, но здесь промежуток оказался чрезвычайно кратким. В общем, Женя вернулся и угодил прямо в пламя. Он сильно пострадал от огня. Хирург и медблок вытащили его, отреставрировали, нарастили кожу. После таких операций никто не смог бы узнать Глена. Про то, кто такой Мережко, знали только трое: я, Вениамин и Елена. Женщина-хирург. Теперь на «Галактисе» только два свидетеля, — Михаил посмотрел на Филина. — Ради бога, инженер! Очнитесь и ешьте, а то скоро коситься начнут. Я не поручусь, что поблизости не окажется кто-то из осведомителей Стивенса. Сидите, я пошел за добавкой.
Пока кибернетик ходил, Филин украдкой огляделся. В столовой было довольно много народа, но в основном все сидели по двое. Иногда болтали, иногда ели молча. Хотя, конечно, разговор кибернетика-противника Стивенса, и новичка-сторонника вряд ли был в порядке вещей. Члены групп старались держать дистанцию, хотя общие бытовые проблемы и походы за едой выполнялись смешанными командами. Да и невозможно было разделить некоторые вещи. Часть оборудования контролировалась координатором, часть — Стивенсом.
Когда кибернетик шел обратно, лавируя межу столиками, его окликнул какой-то одиноко сидящий человек. Ростовцев уселся к нему за столик, и они принялись обсуждать какие-то технические проблемы. По крайней мере, слова, что доносились до уха Филина, были техническими терминами. Инженер понял, что вряд ли дождется кибернетика, допил кофе и сгрузил посуду в автоматическую мойку. Та заурчала, словно довольный кот, и благодарно мигнула зеленым сигналом.
— И тебе спасибо! — со вздохом кивнул ей Филин.
В каюте было чисто. Кто-то даже поставил в пластмассовую вазочку цветы. Рядом лежала записка. Инженер развернул листок бумаги и прочел:
«Я понимаю, почему вы ушли не простившись. Завтра собираемся у Стивенса — приходится поздороваться! Майя. P. S. Простите, что убралась у вас. Сегодня у меня был выходной».
Филин улыбнулся и убрал записку в карман. Затем лег не раздеваясь на койку и принялся обдумывать сказанное кибернетиком. После трудного дня дрема подкрадывалась незаметно. И вдруг сон как рукой сняло. Вспомнилось, как они с Валеркой появились в корабле. Сам «Терехов» довольно серьезно вмерз в лед и вряд ли прибыл только-только. Выходит, что и он, Филин, и стажер уже могли погибнуть? По спине пробежал неприятный холодок: одно дело слышать про чью-то копию и совсем другое — быть ей. Впрочем, никакой корреляции между прибытием корабля и появления в нем людей вроде бы нет. Масса же не обязательно живая? А что если?.. Тогда что было известно тому, предыдущему Филину? И где его настигла первая смерть? Или вторая? А может, память чужая?
Филин вскочил и нервно зашагал из угла в угол. Сна уже не было ни в одном глазу, зато целый рой вопросов жалил и разрастался.
— Стоп! — сказал себе инженер, глубоко вздохнул и принялся вспоминать подробности своего короткого пребывания тут.
Их встретили как новичков; то есть, никто из колонии «Галактиса» раньше скорее всего не видел членов экипажа «Терехова». Наверняка копии сталкиваются с тем, что их узнают. Пусть даже люди стараются из деликатности не напоминать о знакомстве, однако детали так или иначе выдадут. Получается, новичка-копию подготавливают явно не так, как Филина. Надо будет уточнить у координатора, каким образом проходит тренировка психики. Новички являются новичками в сообществе людей «Галактиса», но ведь первый раз можно оказаться в Городе! Роботы тоже активно занимаются поиском. Хорошо, тогда Филин, пусть будет под первым номером, попадает в Город. Там по какой-то причине погибает и появляется Филин-два, но уже со стажером Валеркой. Возможно, гибель первого… экземпляра не была случайной. Машина не имеет чувств, но если она считает, что нечто может ее уничтожить, тогда включается директива один — самосохранение. Робот обязан себя защищать. Без директивы ноль этот алгоритм становится основополагающим. Как тогда он работает? Надо уточнить у кого-нибудь из кибернетиков. Но если вспомнить роботов с полигона Мережко, то борьба за энергию выходит на первое место. Нет, тут тупик. Точнее, связь есть, это чувствуется на уровне подсознания, однако выявить и объяснить ее может только тот, кто долго занимается роботами.
Понемногу Филин успокоился, в этом немалую роль сыграло знание того, что Валерка наверняка жив. Мысли потекли ровнее, хотя и немного в другом направлении.
Хорошо, пусть роботы по какой-то причине включили защиту от внешнего воздействия, считая все вокруг опасным, — не важно пока. Тогда атака в лоб будет бесполезной, и Стивенс прекрасно это знает. Ничего положительного для обитателей «Галактиса», а вот доктору выгода при любом исходе. И очень скоро Стивенс начнет действовать. А если роботы будут держать людей в бессознательном состоянии? Так, и здесь придется тормозить: логика машин совсем не мыслительный аппарат. Подобную цепочку без умения глубоко анализировать причинно-следственные связи не соорудить. Роботы и вычислители никак не тянут на интеллектуалов, кто бы ни производил их электронные мозги.
Филин и сам не заметил, как отключился. Ему снился огромный барак, в котором лежали на койках неподвижные люди, а маленькие роботы-кузнечики с подносами в передних конечностях скакали по телам и норовили отнять друг у друга банку зеленого горошка. Потревоженные люди морщились, корчились, но глаз не открывали.