Филин медленно продвигался вдоль стены и уже «перележал» три уханья, успевая вовремя реагировать, но последнее едва не пропустил, увлекшись гипотезами. С собой можно было спорить сколь угодно долго, а вот отвлекаться во время подобного похода — опрометчиво. Надо собратья.
Настил все не кончался.
Сколько он прошел? Километр, десять, сто? Постоянный страх выматывал, заставлял прислушиваться к каждому шороху, чтобы приготовиться к появлению волны. Ноги, спина и даже руки болели — сказывалось напряжение. Но одно было хорошо: больше никто из роботов здесь не десантировался. А то пришлось бы как-то расходиться с препятствием на пути. Вот только вряд ли тяжелый железный болван пропустит, если это не предусмотрено его программой. Хорошо если вообще не спихнет легкого человека в пропасть, приняв его за помеху. Даже без директивы ноль, с точки зрения машины Филин является роботом — так его пояс маскирует. В любом случае надеяться на благополучный исход подобной встречи — иллюзия.
Настил неожиданно кончился стеной. В полумраке темный цвет ее был практически неразличим, и Филин понял, что это тупик, только когда едва не ткнулся в препятствие носом. Получалось, что выбор оказался неудачным, а это означает, что придется двигаться обратно. Долго идти по настилу прижимаясь к стене. Тогда сперва просто необходимо передохнуть. Филин вжался в уютный уголок, где не страшна раскачка. Ноги дрожали, руки, впрочем, тоже. Пот пропитал комбинезон, и тот теперь неприятно холодил кожу. Выходить не хотелось. Совсем не хотелось. Но ждать здесь чего-то бесполезно: никто не придет на помощь.
— Ну, что уставился? — зло крикнул он роботу, все так же равнодушно висевшему метрах в полутора от настила. — Ты же знал, что здесь тупик, да?
К горлу подкатывала злость на это железное пугало, бессмысленно и бестолково летящее за ним по пятам. Ему хорошо там летать и ни черта не делать, а здесь снова иди, снова вслушивайся, снова бойся!
Филин сделал несколько глубоких вдохов, отлепился от стены и шагнул. Он приготовился к тому, что впереди ждет целый миллион километров страха. Но как ни странно, путь обратно оказался гораздо легче. Филин почти автоматически ложился на настил, едва внизу раздавалось уханье, а к стенке уже не страх заставлял прижиматься, вернее, не тот страх, что мучил на пути к тупику, а другой — страх бесстрашия. Именно бесстрашия на стажировке учили опасаться сильнее всего.
«К постоянному страху привыкаешь и теряешь осторожность, — говорил начальник лунного учебного полигона. — А когда теряешь осторожность, то попадаешь в беду. Не поддавайтесь страху — он ведет к панике и гибели, но и если страх убегает от вас, то не дайте ему уйти совсем, держите за хвост. Смотрите, как он заставляет вас действовать, учитесь у него. А когда возвращаетесь, то обязательно бойтесь».
Тогда они, уже, считай, выпускники, не очень поняли наставления. Да что там! Спустя годы, уже вполне опытный работник космофлота, он не очень-то воспринимал те слова. И только сейчас, здесь, в мире, которого и быть не может, Филин вдруг четко осознал значение сказанного. Он ловил отблеск своего страха, который заставлял дрожать, и старался повторять те же действия, что производил ранее.
Шаг, еще шаг… Интересно, а он миновал уже место своего… приземления?
Довольно быстро Филин добрался о противоположного конца настила и уперся в… стену. Тупик! Разочарование нахлынуло, лишило сил, инженер опустился на настил нимало не заботясь тем, что ноги повисли над краем пропасти. Когда внизу ухнуло, он даже не дернулся. А когда пришла волна, не успел среагировать. Лязгнули листы настила, и тело соскользнуло в пропасть. Жуткий страх хлестнул, обжог, лишил способности соображать. Филин попытался удержаться, повис на руках, но только на короткий миг — за гладкий металл невозможно было уцепиться. Но в тот миг, когда пальцы соскользнули, неведомо откуда возникшие могучие тиски сдавили бока и грудь так, что едва сломали кости. Филин взглянул вниз, на желтое море тумана под ногами и увидел, что тело обвили какие-то ребристые шланги. Манипуляторы! Все вокруг двигалось, робот куда-то нес инженера. Филин понял наконец, чего от него ждала машина. Оказывается, чтобы двигаться дальше, требовалось шагнуть в пропасть! Логично — лишенному воображения роботу не составляло труда выполнить такой пункт программы, а человека тут и не ждали.
Филин пытался дышать, но получалось не слишком здорово. В ушах шумело, перед глазами все плыло. Он подергался, но манипуляторы даже не шелохнулись. Мелькнула мысль, что если в скором времени они не доберутся до конечной станции, то робот принесет туда только холодеющее тело.
Мягкий толчок. Робот отпустил человека, и тот рухнул на металлический пол. Машина развернулась и двинулась в обратный путь — ее программой не было предусмотрено любопытство.
Филин лежал щекой на металлическом полу и со свистом втягивал воздух, понемногу приходя в себя. Ребра отзывались болью на каждый вдох, но она пока была на каком-то заднем плане. Когда в голове прояснилось и она перестала кружиться, Филину удалось наконец сесть. От острой боли перехватило дыхание. Оглядеться получилось, когда она немного утихла.
Площадка. Большая площадка. Судя по тому, что настил исчезал в желтоватой дымке, площадка расположена ниже границы тумана. Филин принюхался, почему-то ожидая почувствовать запах серы, но местная «преисподняя» абсолютно ничем не пахла, словно воздух вычистили до последней молекулы. Хотя кто знает, как обстоят дела у местных оккультных существ на самом деле?
Встав сперва на колени, Филин попытался подняться на ноги. Третья попытка оказалась удачной, но идти получалось все еще плохо. Боль пульсировала, пронзала чуть не до пяток. Но как и странно, каждый следующий шаг давался легче предыдущего.
Филин добрел до каких-то ящиков. Непонятные кубы были выкрашены в различные цвета и не слишком много весили. Странно, но ни один из роботов не нес подобного контейнера к зданию. Они вообще ничего не несли, если уж так.
Инженер хотел открыть какой-нибудь ящик, чтобы заглянуть внутрь, но нигде не нашел ни единой щелочки. Он постучал: звук оказался глухим. Бросок на пол не причинил таре ни малейшего вреда. Филин чувствовал, что ящики означают нечто важное, но времени на изучение не было.
Вскоре он вышел к еще более странному сооружению — башне из тороидов. Тоже разноцветных. И снова ощущение, что разгадка совсем близко, стоит протянуть руку — и вот она! Филин помотал головой и одернул себя.
— Нельзя! Все потом.
Он остался один. Здесь, на этой площадке никого не было. Вероятно, Михаил и Илья получили каждый свое подобное местечко.
Край, сетка ограждения, пути нет. А ведь должен быть! Должен, черт бы его! Филин ударил по ограждению кулаком — металл загудел.
Потирая ушибленную руку, Филин пошел вдоль ограды. То и дело на настиле попадались непонятного назначения артефакты, сложенные в отдельные разновеликие пирамиды. Инженер рассматривал вещи, пытаясь понять их назначение. Но никаких ассоциаций на ум не приходило. Возможно, это некие упаковки, у которых замок с дистанционным управлением, например чтобы ограничить доступ. Зачем? Кто знает… Ну а роботам дается указание принести что-то определенной формы. Кибернетик бы в этом деле разобрался, наверное.
Выход с площадки обнаружился совершенно случайно. Филин уже почти завершил третье «кругосветное» путешествие. Он остановился, чтобы рассмотреть очередной контейнер, и вдруг заметил в полу круглый люк с рукояткой в выемке. Инженер потянул за рычаг, крышка на удивление легко откинулась. Там оказалась труба из сетки, уходившая куда-то в туман. Найденный ход явно не предназначался для людей, но по нему можно было спуститься, используя крупные ячейки в качестве ступеней.
Филин не колеблясь начал спуск, других вариантов выхода из ситуации просто не было. Разве что прыгнуть, но это совсем ни в какие рамки.