— Этот противник уже мертв, мой король. Какую бы надежду я ему ни подарил, я же ее у него быстро отнял.
Индраварман рассмеялся:
— Лев среди щенков, вот на кого ты был там похож.
— Как и вы, мой король.
— Это все потому, что там не было Джаявара. Без Джаявара кхмеры всегда будут выглядеть щенками.
В каких-то двадцати шагах от слона Асала по мутной воде проплыла змея. Он почувствовал, как громадный зверь под ним напрягся, и, наклонившись вперед, провел рукой по жесткой толстой щетине у него на спине, которая говорила о зрелом возрасте животного.
— Сведения По Рейма оказались достоверными, — сказал Индраварман. — В очередной раз я в долгу перед ним.
Асалу пришло на память, как этот мясник когда-то убил чамского старшего командира и всю его семью. Человек этот был противником Индравармана, но другом Асала. Яд был любимым оружием По Рейма, и Асал нашел детей друга корчившимися от боли — их животы были раздутыми и горячими. Он попытался спасти их, но лишь стал свидетелем их смерти в страшных мучениях; их предсмертные крики напомнили ему крики его умирающих братьев и сестер. Через несколько дней, когда Асал узнал, кто убил друга и его семью, он пришел в ярость. Он разыскал По Рейма и обозвал его трусом, однако, опасаясь гнева Индравармана, не посмел обнажить свою саблю. Не решился ответить ему и По Рейм — видимо, из тех же соображений.
— Что мне делать с пленными? — спросил Индраварман, указывая большим пальцем в сторону группы кхмеров, стоявших по шею в воде.
Асал знал, что король собирался убить их, но не хотел подталкивать Индравармана к тому, чтобы попробовать стать менее предсказуемым.
— Заставьте их работать, мой король, — ответил он. — На полях или кузнецами. Нам необходимо кормить и вооружать тысячи наших воинов. А сытые и с острыми саблями они будут лучше воевать.
Индраварман нахмурился.
— Это верно. Но этих кхмеров не так просто сломить. Они поднимутся вновь. И можешь мне поверить: лучше на пустой желудок воевать с одним человеком, чем на полный с двумя.
— Как вам будет угодно, мой король.
— Ты слишком великодушный, Асал. И в этом твоя слабость. На поле битвы тебе практически нет равных. Но вне его ты не опаснее, чем малое дитя.
— Я…
— Враги повсюду. Зачастую в руках у них не сабли, а пергамент, мотыга или шелк. Каждый кхмер для нас — враг, и я буду обращаться с ними соответственно. Это не доставляет мне особой радости, но именно так и можно сломить врага, именно так и можно управлять покоренным королевством. Нужно отнять у них гордость, покой, притязания. Нужно показать им, что смерть может настичь их в любой момент, — только в этом случае они будут благодарны за то, что просто продолжают жить. — Индраварман вытер кровь, которая продолжала сочиться из раны на его плече. — Я вижу сомнение на твоем лице, Асал. Да, кхмеры — тоже индуисты и поклоняются тем же богам, что и мы. Я восхищаюсь их храмами и считаю, что нас с ними многое связывает. Но наш народ живет у моря. Мы торгуем, пиратствуем. Мы выживаем, но не благоденствуем. К северу от нас с каждым днем крепнет Вьетнам, а здесь, на юге, кхмеры строят города, которые превосходят все, что построили мы. А с запада на наши территории вторгаются сиамцы. Мы зажаты со всех сторон. И если мы не вырвемся, как сделали это сейчас, наш народ просто прекратит свое существование.
Асал кивнул, хотя на самом деле ему казалось, что Индраварман все же получает удовольствие от своих военных кампаний, а его философские рассуждения являются всего лишь попыткой оправдать или даже как-то облагородить решения, которые он уже принял.
— Тогда почему вам не нанести удар по вьетнамцам, мой король? — спросил Асал. — Они кажутся более слабыми, чем кхмеры.
— Потому что у кхмеров есть золото и серебро. Потому что они размякли в своем стремлении ублажать богов. Чтобы построить Ангкор-Ват, потребовалось пятьдесят тысяч кхмеров и тысяча слонов. Только представь себе все это! Такая сила могла бы нас рассеять, но вместо этого они построили какой-то храм. По Рейм был прав — пришло время завоевать их. Лучше сразу нанести удар и сокрушить врага, не упустить представившийся шанс.
— Так что же делать с пленниками, мой король?
Индраварман стиснул зубы.
— Пленниками или врагами? Они собирали армию, чтобы напасть на нас. За это я закопаю их по горло в грязь, в их драгоценную землю. И пусть все кхмеры видят, что будет с теми, кто выступает против меня.
Асал взглянул на мужчин, продолжавших стоять в воде. Наверное, кое-кто из них только что умер от ран, потому что их, похоже, стало меньше. А в глазах тех, кто выжил, Асал увидел упрямство и вызов. Им было бы лучше, подумал он, не показывать так открыто свою ненависть.