Обнимая ее по привычке, ему будет казаться, что от нее пахнет полуразложившимся трупом его жены. А при упоминании о спальном мешке его будет тошнить… Конечно, он бросит ее. Тогда зачем ей все это? Может, сразу отказаться от борьбы за Шехова и исчезнуть из Москвы? Ведь дуэль многое определила в ее дальнейшей жизни… Стоп. О ней ни слова… Рассудок. Про чувства надо забыть хотя бы на время, тем более что тот, другой, никуда от нее не денется. И именно рассудок подскажет ей, что невозможно взять и бросить все то, что нажито ею за все годы. Одной страстью сыт не будешь. Привычная жизнь – как много вложено в это понятие. Квартира, комфорт, красивые вещи, уютная дача в Подмосковье и смутная надежда, что она все же станет женой Владимира. Лены нет, а это означает, что главное препятствие к браку устранено. Она должна взять себя в руки и настоять на том, чтобы он исполнил свое обещание и женился на ней. Она родит ему ребенка, и после этого он уже просто не сможет бросить ее. Слишком много будет у него связано в этой жизни с Женей – смерть жены и рождение ребенка.
Она вернулась в реальность:
– Где ты ее нашел?
– На Невском. Поверь мне, это то, что надо.
– В каком смысле?
– Женя, не злись, этот план мы с тобой придумали вместе.
Разве? Вместе… Очень смешно. Он что, забыл, кому изначально принадлежала вся эта затея с поездкой в Питер?!
– Подумай сама, – не унимался он, – разве она поверила бы в то, что я увлекся ею, если бы не попытался переспать с ней? Это было бы противоестественным, вот тогда она точно что-нибудь заподозрила бы.
– Да я понимаю, просто не хочется думать, что ты проводишь время с другой женщиной. Надеюсь, она не так хороша, как Лена?
– Она не похожа на нее, да и как за несколько часов можно найти на улице женщину, напоминающую жену? Это нереально.
– Она хотя бы блондинка?
– Само собой.
– Высокая?
– Да, высокая, стройная, но ты не загоняйся и не ревнуй. Ты же знаешь, что, как только все закончится, я вернусь к тебе.
– Ты женишься на мне, Шехов?
– Конечно.
– А ты не выдашь меня?
– Мы не должны бояться друг друга.
– Да, это ты верно сказал. Значит, и ты боишься меня?
– Да, боюсь, и ты сама хотела этого, когда бросалась такими словами, – ответил он нервно, и она поняла, что этот разговор начинает тяготить его. – Я тебе перезвоню позже. Она с минуты на минуту выйдет из ванной.
– Смотри, чтобы она случайно не подслушала наши разговоры… Да, кстати, как ты объяснил ей, что поселился в самом дорогом номере гостиницы?
– Я сказал, что у меня рак, что я обречен…
– Да-а… Теперь ваши отношения примут совершенно другой характер…
– Успокойся. Романтикой пока еще не пахнет. Пусть она меня пожалеет. Главное – прожить здесь недельку. Нарисоваться перед персоналом на всякий случай.
– Но ведь экспертиза докажет, что смерть наступила гораздо раньше, нежели ты поселился с женой в «Астории»…
– Будем надеяться, что труп не найдут. А если и найдут, то я не опознаю его…
– Ты еще туда вернешься?
– Куда?
– Туда, где закопал его?
– Не знаю. Может быть. Но лишь для того, чтобы быть уверенным в том, что то место не разрыли. Да и кому нужно копать там? Это глухой лес… Черт… Передайте ему, что, если он не найдет эти договора, я его уволю. Черт знает что… Позвоните мне.
Последние слова предназначались явно для ушей незнакомки, которая должна была с этого дня играть роль его жены. Послышались короткие гудки, Женя отключила телефон. Затем, улыбнувшись пьяной улыбкой, в который уже раз набрала номер мобильного телефона покойной Лены Шеховой. Послышались длинные гудки. Она знала, что трубка похоронена вместе с телом Лены в спальном мешке. Она даже представила себе, как ее звонок раздается в глубине смердящего спального мешка. Звонок слышен под землей… А что, если именно в эту минуту мимо холмика в лесу кто-то проходит?.. Услышит мелодию мобильного телефона, остановится, посмотрит на свежевскопанную землю и подумает: а вот и чья-то могила, кто-то кого-то убил…
– Слушаю, – донеслось из преисподней. (Удивительно, но телефон почему-то не разрядился!) – Кто это?
Это была Лена. Ее голос.
– Женька, это ты? Ты где? – звенел ее высокий и, как показалось Жене, счастливый голос.
Она отшвырнула от себя телефон и бросилась в ванную – ее вырвало.
Глава 3
Все было испорчено одной фразой. Проводить время в роскошном номере гостиницы с умирающим – занятие не из приятных. Все равно что спать с мертвецом. Но и обидеть больного человека было совестно. Маше показалось, что даже цветы в вазе запахли лекарствами.
Она находилась здесь уже несколько часов. После сытного и вкусного обеда ее мозги стали соображать лучше, а чувства отступили на второй план. Она стала подумывать о том, как бы смыться отсюда. Но только так, чтобы не оскорбить Владимира, чтобы он не догадался, что она брезгует ложиться с ним в постель.
– Твоя жена знает, что ты болен?
– Да, она все знает.
– И все равно уехала?
– У нее давно уже своя жизнь… – Он отмахнулся, как если бы напоминание о жене доставило ему физическую боль. Даже лицо его, такое красивое и заметно побледневшее, как показалось Маше, приняло страдальческое выражение. – Кстати, о жене…
– Только не говори мне, что она может заявиться сюда в любую минуту. – Маша даже сделала несколько порывистых движений, демонстрирующих готовность быстро собраться и уйти.
– Да нет, успокойся, она сюда не приедет. Дело не в этом. Просто в Питере у меня много знакомых, они… Даже не знаю, как тебе сказать… Словом, они должны знать, что я останавливался здесь вместе с женой.
– Но разве им не все равно, с кем ты тут живешь? Или твоя жена имеет непосредственное отношение к твоему бизнесу?
– Я знал, знал, что этот разговор должен когда-нибудь произойти, но не знал, как тебе все объяснить.
– Говори прямо, как если бы я была не твоей любовницей, а деловым партнером. Я не люблю тебя, ты не любишь меня, мы встретились на Невском, пришли в номер, переспали, получили определенную долю наслаждения, разве что ты не заплатил мне, как проститутке…
– Не злись.
Но она уже успела смахнуть несколько слезинок. Она знала, чувствовала с самого начала, что здесь что-то не так. Страсть страстью, но на ее месте могла бы оказаться любая другая женщина. Ему нужно продемонстрировать перед кем-то, кого она не знает и, возможно, никогда не узнает, что он живет в гостинице со своей женой. Наверно, так надо для бизнеса, а может, и для чего-то другого, о чем она тоже пока не догадывается.
– Я должна сыграть роль твоей жены?
– Ты на редкость догадлива. Меня скоро не будет, бизнес перейдет к вдове.
– Ты так спокойно говоришь о своей смерти.
– А что еще остается делать? Я уже три месяца привыкаю к мысли, что меня не будет, а все вокруг останется…
– Ты захотел просто пожить в этом дорогом номере… или же собираешься умереть здесь?
– Да.
Маше стало не по себе. Она уже и сама не знала, злиться на него или пожалеть и стать для него последним человеком, которого он увидит перед своей смертью. А ведь как романтично все начиналось…
– Хорошо, я помогу тебе.
«Поживу в роскоши, – подумалось ей, – больше ничего не остается. Все равно никто и никогда не поверит, что я жила в „Астории“».
– Лучше, если ты никому ничего не расскажешь. Ты можешь мне это пообещать?
– Ладно, заметано. Но только спать с тобой я не смогу, извини.
В сущности, она сказала то, что думала. Но на душе стало как-то сразу гадко, скверно и тяжело.