Не знаю, не знаю, — с явным сомнением произнесла Джейн.
* * *
Я так и думала, что мы сможем убедить тебя, — промурлыкала Делайла, когда Габриэль подсаживал ее в карету.
Вашей настойчивости можно позавидовать, — сухо заметил тот.
Слушай, старина, мы и не думали строить козни против твоей сестры. Что и говорить, конюшня ей куда ближе, чем гостиная, — вставил Фрэнсис.
Габриэль холодно взглянул на него.
Пытаешься унизить мою сестру, Чилтон?
Да что ты! Я лишь восхваляю ее талант прирожденной всадницы. — В голосе Фрэнсиса прозвучала лишь нотка недоброжелательства.
Габриэль ощутил некоторое удовлетворение. Что и говорить, Чилтоны выиграли этот раунд, однако он не собирался просто так отдать им победу.
Я так и думал, что ты сказал это из лучших побуждений, — произнес Габриэль обманчиво любезным тоном.
Конечно, конечно, — самодовольная улыбка медленно сползла с лица Фрэнсиса.
А как насчет другой барышни, Габриэль? Эта маленькая подружка твоей сестры с ее немыслимыми волосами. Симпатичная штучка, если, конечно, ничего не имеешь против рыжеволосых, — подала голос Делайла.
Терпеть их не могу, — с содроганием пробормотал Фрэнсис.
Вот и держись от нее подальше.
Стоило этим словам сорваться у него с губ, как Габриэль понял, какую ошибку он совершил. Не следовало ему недооценивать своих врагов, а Чилтоны, что ни говори, были его противниками.
Он готов был сломать руку Фрэнсису Чилтону, когда увидел, как тот поглаживает ладонь Элизабет. И только взглянув на ее бледное, застывшее лицо, он несколько успокоился: по крайней мере, ей это явно не нравилось.
Это собственническое чувство стало для него самого открытием. Если Чилтоны узнают о его чувствах, он утратит свое безусловное преимущество. Они и без того успели понять, насколько он уязвим во всем, что касается его сестры. Точно так же они не преминут воспользоваться его слабостью в отношении Элизабет Пенсхерст.
Держись от нее подальше? — проворковала Делайла, не спуская с него цепкого взгляда. — С чего вдруг такая забота, Габриэль?
Он попытался исправить положение:
Простая учтивость, леди Чилтон. Девушка живет в доме моего отца, и в его отсутствие я чувствую себя ответственным за нее.
Только-то? — лукаво улыбнулась Делайла.
Наклонившись, она прильнула к его губам в откровенном поцелуе, в то время как ее муж наблюдал за происходящим с видимым безразличием.
Если хочешь сберечь своих барышень в целости и сохранности, постарайся убедить меня в своих чувствах. До скорого, Габриэль!
Он отступил назад, и экипаж рванул с места.
Габриэль стоял на ступенях Хернвуд-мейнора, наблюдая за тем, как фаэтон Чилтонов мчится по извилистой дороге. Затем он достал из кармана батистовый платок и тщательно отер губы.
Оглянувшись, он увидел Джейн, которая с тревожным видом наблюдала за ним из окна. Габриэль знал, что она не слишком-то им довольна, однако ничего не мог с этим поделать. Чилтоны разыграли козырную карту, а Габриэль готов был на что угодно, лишь бы уберечь от них Лиззи и свою сестру. Он хорошо знал, какого рода развлечение те готовят, и не хотел, чтобы Джейн узнала о существовании подобных вещей.
Что касается Лиззи, то тут все было просто. Он намеревался устроить так, чтобы она поскорее вернулась к себе домой. Подальше от греха. Подальше от него самого.
Какое-то время он сможет удерживать Чилтонов и их компанию на почтительном расстоянии. Но чем быстрее Элизабет Пенсхерст окажется в безопасности Дорсета, или Девона, или чего-то там еще, тем легче будет ему самому.
Разве нет?
Глава 14
Что ж, — сказал Фрэнсис Чилтон, рассеянно стряхивая несуществующую пылинку со своих атласных брюк. — Думаю, мы неплохо это разыграли, правда?
Делайла сидела, откинувшись на подушки. Полные губки ее кривила недовольная гримаса. Фрэнсис всегда с удовольствием отмечал в ней моменты подобного недовольства. Особенно приятно это было теперь, когда Делайла вынудила-таки Габриэля поцеловать ее.
Неплохо, если не считать того, что он без ума от этой дурнушки.
Без ума от своей собственной сестры? — Фрэнсис сделал вид, будто не понял ее. — Какая восхитительная извращенность! Пожалуй, на него еще есть надежда.
Не болтай глупостей. Я имею в виду эту девицу. Пеннивурст.
На самом деле ее зовут Пенсхерст, — пробормотал Фрэнсис. — Не знаю даже, как сказать тебе, дорогая, но она далеко не дурнушка. Вообще, чем больше я на нее смотрю, тем яснее понимаю, что в ней есть какая-то особая прелесть. Еще немного здешней скуки, и я, пожалуй, решу приобщить ее к своей коллекции.
Она не того пола, который тебя интересует, дорогой, — возразила Делайла. — Но если ты рассчитываешь на Габриэля, предупреждаю сразу: я намерена быть первой.
Тут у тебя безусловное преимущество. Мерривезер сказал мне, что даже во время самых безумных разгулов Габриэль не выказывал ни малейшего интереса к мужчинам... что очень жаль. Я не собираюсь отказываться от своих намерений, однако отдаю должное твоим неотразимым прелестям.
Ты всегда был реалистом, дорогой.
Тем временем, что мы будем делать с нашим маленьким праздником? Мерривезеру и его людям так и не удалось поймать эту девку, и теперь вся деревня буквально затаилась.
Не стоило тебе отправлять их за ней, — пожала плечами Делайла. — Мы же договорились, что ищем благовоспитанную девственницу, а не какую-то там служанку. Подобная жертва могла навлечь на нас еще больше неприятностей.
Я не собирался предлагать ее в качестве единственного дара, Делайла, — спокойно заметил Фрэнсис. — Плетеная клетка оказалась чуть больше, чем я предполагал, а на переделку, боюсь, у нас уже нет времени. Там без труда поместится три, а то и четыре человека, и я намерен использовать ее по полной. Благовоспитанная девица, какая-нибудь гулящая бабенка и крепкий парень станут великолепным приношением.
Не так-то просто заполучить благовоспитанную девицу, — напомнила ему Делайла.
Зато тебе, дорогая, совершенно нечего опасаться. Ты у нас не то чтобы благовоспитанна и уж явно не целомудренна.
Улыбка, которой наградила его жена, способна была заморозить все вокруг.
У нас еще несколько дней в запасе, — пробормотала Делайла. — Как-нибудь все уладится. Но наш дар должен обладать исключительной ценностью. У меня есть кое-какие мысли по этому поводу.
Как и у меня, — кивнул Фрэнсис.
В нашем деле мы можем рассчитывать на помощь Мерривезера и его сподвижников. Если Габриэль не желает присоединиться к нам, придется, как это ни печально, избавиться от него.
К чему такая спешка? Что ни говори, он знает о старых обычаях больше, чем любой из живущих.
А что толку? Он же не желает делиться знаниями. — Гримаска на лице Делайлы стала еще заметнее. — Признаюсь, я очень им недовольна.
Настолько, чтобы отказаться от планов переспать с ним?
По губам Делайлы скользнула насмешливая улыбка — что и говорить, вопрос был действительно глупым.
Надеюсь, после того, как мне удастся-таки соблазнить его, он окажется куда восприимчивей к нашим идеям. Вряд ли он откажет мне в моей просьбе — у моих любовников это не в обычае.
Знаешь, Делайла, порой ты меня просто пугаешь. По крайней мере, пообещай мне одну вещь, детка. Устрой так, чтобы я мог понаблюдать за вами.
Мысль об окончательном падении Габриэля вернула Делайле хорошее расположение духа.
Как я могу отказать тебе хоть в чем-нибудь, любовь моя? — проворковала она.
Фрэнсис улыбнулся в ответ самой чарующей из улыбок:
Я вне себя от предвкушения.
Наградой ему стал поцелуй Делайлы:
Вряд ли мы будем разочарованы.
* * *
С тех пор как она узнала, в чьей комнате ей приходится спать, Элизабет окончательно утратила покой. Что с того, что просторная спальня была сумрачной и теплой и ни единая вещь здесь не напоминала о том мальчике, который рос когда-то в этих угрюмых стенах. Комната принадлежала Габриэлю. Он спал на этой высокой кровати — может, даже на этом же матрасе. Он стоял когда-то у окна, разглядывая лес и развалины старого аббатства, — совсем как сейчас Элизабет.