Габриэль, обнаженный по пояс, лежал в постели и внимательно наблюдал за Лиззи. Она решительно подошла к кровати и встала, воинственно подбоченясь.
Ты... ты королевский ублюдок! — выпалила она.
Да, — ответил Габриэль, — так оно и есть.
На мгновение она растерялась:
Прошу прощения?
Мой отец был одним из многочисленных братьев короля. Кто именно, не знаю, да это и не имеет значения. Когда я появился на свет, меня, за хорошую плату, отдали на воспитание сэру Ричарду. Стоит ли удивляться, что я мало склонен к сердечным порывам и душевному обращению.
Лиззи быстро оправилась от удивления.
Это тебя не извиняет, — бросила она в ответ. — Каким бы несчастным и нелюбимым ты себя ни чувствовал, это еще не дает тебе права делать несчастными и нелюбимыми других людей.
Так вот что ты сейчас чувствуешь? — спросил Габриэль, усаживаясь в кровати. — Ты чувствуешь себя нелюбимой, Лиззи?
Ты пытался меня изнасиловать.
Не совсем так. Если бы я захотел тебя изнасиловать, вряд ли бы меня что-то остановило. Вдобавок, учитывая твою готовность, вряд ли бы все закончилось у нас изнасилованием.
Лиззи влепила ему звонкую пощечину. От ее удара Габриэль вновь откинулся на подушки, что, впрочем, так и не стерло улыбки с его лица. Руки у Лиззи тряслись от ярости, и она была только рада тому, что поблизости не оказалось ножа или другого острого предмета, — ей ничего не стоило заколоть его сейчас насмерть.
Так что же это, по-твоему, было? — поинтересовалась она ледяным тоном. — Невинный флирт?
По-моему, все очевидно, — устало произнес он. — Я просто пытался избавиться от тебя. Но ты на редкость недогадливая женщина.
Его слова подействовали на нее как увесистая пощечина. Лиззи отпрянула от кровати, и сзади, очень кстати, оказался стул. Она рухнула на него, не в силах справиться с эмоциями.
О господи... — вымолвила она, когда смысл услышанного дошел до самого ее сердца.
Габриэль спустил ноги на пол, глядя на нее с некоторой тревогой.
О господи что? — спросил он.
Унижение было таким сильным, что она не могла произнести ни слова. В комнате царил полумрак, и ей страшно хотелось раствориться сейчас в тенях, исчезнуть, подобно призраку.
А где твои привидения? — спросила она внезапно.
Наблюдают за нами, — ответил Габриэль. — Почему у тебя такой вид?
Какой?
Как будто ты проглотила паука.
Это заставило ее рассмеяться, хотя секундой ранее Элизабет думала о том, что никогда уже не сможет смеяться.
Возможно, так оно и есть, — произнесла она охрипшим голосом
Нужно было встать и уйти отсюда, пока она не успела окончательно уронить себя в его глазах. Она- то, дурочка, думала, что и правда дорога этому человеку, какое бы безразличие он на себя ни напускал
Но ему было наплевать на нее. Он не испытывал к ней ничего — ни любви, ни желания. И даже поцеловал ее только для того, чтобы оттолкнуть от себя. И стоило ей поцеловать его в ответ, как он тут же сбежал.
Мне нужно идти, — выдавила она и попыталась встать со стула, но ноги почему-то не слушались.
Да что с тобой такое? — Габриэль выбрался из постели и сделал пару шагов в сторону Лиззи. Та дернулась при его приближении, и он в недоумении замер.
Подожди секундочку, — прошептала она.
Габриэль, донельзя озадаченный, отступил назад, и Лиззи прикрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Это еще не конец света, сказала она себе. Да, она выставила себя полной дурой. Но это не в первый раз и, уж конечно, не в последний. Старуха Пег предостерегала ее против Темного Рыцаря, и она тут же наплела себе кучу романтических фантазий. А ведь старуха всего лишь советовала ей не выставлять себя на посмешище.
Габриэль заговорил, и Лиззи тут же вскинула голову. Габриэль стоял сейчас на другом конце комнаты, обращаясь вроде бы в пустое пространство. Стоило ей, впрочем, слегка напрячь зрение, и она разглядела очертания двух фигур в белых монашеских одеяниях. Но Лиззи не хотелось углубляться вновь в эту историю, и она моргнула, прогоняя видения.
Габриэль обернулся, и от нее не укрылось странное выражение на его лице.
Я провожу тебя домой.
Лиззи встала, исполненная неожиданной решимости.
Я в порядке. Тебе больше не нужно беспокоиться...
Она была на полпути к двери, когда та с громким стуком захлопнулась. В следующее мгновение Лиззи услышала шум задвигаемого снаружи засова
Габриэль все это время стоял на другом конце комнаты, однако на происходящее он отреагировал весьма живо — бросился к двери и навалился на нее всем телом, изрыгая самые немыслимые ругательства. Наконец он повернулся и мрачно глянул на Лиззи.
Они нас тут заперли, — мрачно сказал он.
Кто? Чилтоны и их дружки? Но я никого не слышала...
Если бы Чилтоны. Хуже.
Лиззи хотела по привычке заявить, что не верит в призраков, однако вовремя вспомнила, что это не так.
Зачем им это?
Габриэль отошел от двери, пнув ее напоследок.
Им надоело торчать в этой башне.
Могу их понять. Только зачем запирать нас здесь? Им что, нужна компания?
Габриэль подошел к камину, и Лиззи на мгновение отвлеклась, наблюдая за причудливой игрой света на его обнаженной груди. Впрочем, она тут же поспешила отвести взгляд.
Вместо этого она подошла к двери и попыталась открыть ее. Бесполезно.
Даже не пытайся, — мрачно заметил Габриэль. — Они не выпустят нас, пока сами не сочтут нужным.
Спроси их, зачем им это.
Не могу, потому что они ушли. Сказали мне, что ты — ключ к разгадке, после чего исчезли.
Лиззи растерянно отбросила назад прядь мокрых волос.
Еще немного времени в компании с тобой, и мне придется выпрыгнуть из окна, — заметила она с обманчивым спокойствием.
Ты не пролезешь.
Лиззи глянула на него с нескрываемым возмущением, хотя сказанное было сущей правдой. Окна в этой средневековой башне представляли собой узкие прорези в стене, в которые не смог бы пролезть даже ребенок.
Ладно, — вздохнула она, — ты хотя бы знаешь, почему призраки заперли нас здесь? Они, случаем, не поделились с тобой этой ценной информацией, прежде чем исчезнуть без следа?
Поделились.
Тогда сделай то, что от тебя требуется, и дай нам возможность выбраться отсюда, — с раздражением сказала Лиззи.
Габриэль окинул ее задумчивым оценивающим взглядом, который она ощутила на себе, несмотря на разделяющее их пространство, а затем решительно двинулся в ее сторону.
Лиззи отпрянула к двери.
Эти призраки — весьма романтичные создания. Они вбили себе в голову, что мы с тобой идеально подходим друг другу, вот и заперли нас здесь, чтобы мы тоже могли проникнуться этой мыслью.
Ты спятил!
Габриэль пожал плечами, в свете камина они казались гладкими и золотистыми.
Не я. Это они так думают.
Так постарайся переубедить их. Скажи, что не прикоснешься ко мне, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь. Скажи, что приставал ко мне лишь ради того, чтобы поскорей от меня избавиться... а чего это ты смеешься?
Он стоял перед ней, обнаженный по пояс. Стоял практически вплотную, такой сильный, такой теплый. Казалось, он занимал все пространство вокруг, и ей некуда было отвести взгляд.
Лиззи, Лиззи, — произнес он наконец, глядя на нее с веселым недоверием. — Неужто ты и правда так считаешь?
Ты же сам сказал мне... — Она едва не вскрикнула, когда Габриэль протянул руку и осторожно убрал у нее с лица прядь волос. Внезапно он нахмурился.
Ты ушиблась. — Он легонько коснулся ее щеки, на которой проступил внушительного вида синяк.
Я упала.
Ей хотелось сбежать, но выхода не было: позади — запертая дверь, впереди — Габриэль, надежно преграждавший ей путь.
Прикосновения его были такими нежными, словно бы и не он вел себя так грубо пару часов назад.
Не стоило тебе приходить сюда, — мягко заметил он.
Ненавижу тебя!
Неправда, — покачал он головой. — Как ты думаешь, почему я так настойчиво пытаюсь отправить тебя домой?