— Никто не учил, почтенный. Сама не помню, как оказалась на помосте и что говорила.
— Как же так, ведь слова ты сказала злые и угрожающие.
— Я? Я не помню, но не могла… Нет. Какие угрозы… Нет, что вы! Все этот запах и лепестки, несколько дней донимали. Голова болела. Но я не могла угрожать, да и чем — я лепетала несвязный бред, словно была растерявшийся и испуганной дурочкой, а в душе потешалась над самодовольным выражением, появившемся на лицах нагов.
Как будто в поисках защиты я повернулась к оборотням, и это чуть не стало моей ошибкой. Что Ард, что Дарден стояли, вытаращив глаза и раскрыв рты. Из последних сил, я еле-еле удержала испуганное и растерянное выражение на лице.
— Можно мне уже в фургон? — Дарден, к которому я и обращалась, от растерянности кивнул.
И я пулей метнулась под прикрытие стен фургона, где уткнулась лицом в подушку, что бы никто не услышал моего смеха.
Визит жрецов был не просто так. Как я смогла подслушать когда немного успокоилась, мало того, что все наги на площади видели знак воли богов, так еще и как магически одаренные существа, почувствовали колебания на аурах.
Да и еще несколько произошедших инцендентов заставили хвостато-чешуйчатых задуматься. Уже этим вечером, одна из нагинь, остановила нага, идущего куда-то по своим делам в сопровождении «выборной» жены. Нагиня потребовала, чтобы во время беседы девушка стояла, согнувшись в поклоне. Когда нагине показалось, что девушка посмела чуть разогнуться, она возмутилась и потребовала наказания.
Муж последней поспешил порадовать обратившую на него вниманию нагиню, благо помост был недалеко, а возле него всегда для этих целей есть распорядитель-палач. Но к удивлению, получил откат в полной мере. Как и затеявшая все это нагиня. Вот в чем прелесть!
А самое интересное, что сейчас трое мужей нашей пациентки метались в жару и бреду. А целители ничем не могли им помочь. Откат для предавших клятву отнюдь не удовольствие. И девушку я им не верну. Пусть хоть передохнут. Благо платила за нее я, и она теперь является моим имуществом.
Глава 14
Размышляя о том, что теперь делать с двумя живыми существами, чья судьба теперь зависела от меня, я дождалась, когда незваные гости наконец-то уберутся восвояси и вылезла фургона. Я за сегодня успела вычерпать свои силы до дна, а если учесть ещё и прошедшую бессонную ночь, многого от меня ждать не стоило.
Но я помнила, что самый сложный период для нага и незнакомки ещё впереди. Поэтому отправила Элину спать, так как ей отдохнуть было нужнее. Она закончила готовить отвар, в который добавила смесь каких-то сушёных ягод, и без всяких споров, отправилась спать, велев себя разбудить, как только больные начнут приходить в себя.
Не уверена что Элина успела даже уснуть, когда я заметила приближающуюся к нашему лагерю маленькую процессию. Около десятка крепких мужчин тащили паланкин, за которым следовало ещё несколько нагов. Не поняла!? Это что за паломничество началось. Лично я вроде никого не звала и не приглашала.
У границы лагеря паланкин остановили. Наги помогли спуститься на землю красивой женщине. Нагине, как я понимаю. Осмотрев все вокруг взглядом полным брезгливости и высокомерия, эта сильно уверенная в себе красотка решила осчастливить меня своим вниманием.
— Человечка, я пришла забрать жену моих сыновей. — И тишина. И вдоль дороги, нет не мертвые, а наги, пока живые.
Пауза затягивалась, я спокойно допивала отвар. Надо поблагодарить Элину, бодрит и очень вкусно. Со стороны гостей послышались возмущенные шепотки.
— Человечка, отвечай госпоже — какой-то слишком услужливый наг рванулся ко мне и попытался схватить за шею.
С какой целью непонятно, но буквально в следующее мгновение он катался по земле, скуля от боли и баюкая руку, которая выглядела так, словно ее ошпарили кипятком.
А вот помнится Дарден, как-то по достойнее вынес боль, когда пытался меня схватить в день знакомства. Но ответить надо было. Я поднялась, сложила руки на груди, внимательно посмотрела на воюющего нага, улыбнулась и поинтересовалась:
— Ещё индивидуумы с лишними частями тела есть? — возмущенный ропот, но никаких телодвижений. Показательно, однако.
— Что ты себе позволяешь, мерзкая дрянь…
— Выслушивать оскорбления не собираюсь. Я вас не звала. Девушка, выкупленная перед смертью с эшафота, до конца своей жизни моя собственность, даже не до следующего сезона Гроз. Возвращать ее я не собираюсь, ни за деньги, ни по просьбам. Рискнете посягнуть на принадлежащее мне… Ну, вон на того, шустрого, полюбуйтесь. Разговор окончен.