— Ты смеешь мне отказывать, да я велю отходить тебя хлыстом…
— Велела уже одна такая сегодня. И как? Уже пришла в себя или все ещё визжит в бреду? — Да, именно это удивило жрецов.
Нагиня же ничего не сделала, почему же так должна страдать бедняжка!
А вот стоящая передо мной задумалась. Получать отказы и видеть, что она и ее хотелки ничего не значат, она не привыкла.
Но эта явно была старше, а потому взяла себя в руки. И даже попыталась со мной говорить не в приказном порядке.
— Мой клан богат и мы даже вернём потраченные на покупку Миалии средства.
Какая прелесть! Они ДАЖЕ вернут! Но хоть теперь знаю имя своей покупки.
— Спасибо. Ни к чему. Миа останется со мной. Сделка обратной силы не имеет.
— К чему тебе она? — нагиня в недоумении развела руками. — Она ничего не может. Не услужить, не доставить удовольствие своей госпоже. Да ещё и своенравная. Когда ко мне пришли подруги, и я велела ей раздеться, чтобы развлечь нас зрелищем близости, она начала вырываться и даже облила меня горячим маслом из светильника, пытаясь убежать из комнаты.
У меня потемнело в глазах. Что? Эта тварь совсем ничего не понимает? Это серьёзно вот сейчас мне рассказывают, что вся вина девушки, с которой заживо сдирали кожу в наказание, состояла лишь в том, что она противилась насилию? Это развлечения такие! Отдать, вернуть девочку вот в этот ад? Да ни за что.
Но нагиня видимо меня поняла по-своему.
— Вижу, ты расстроена! Но давай я подарю тебе раба-мужчину? Один у тебя есть, но очень неудачный. Не дрессированный. Бывший воин. Его и в бордель продали, потому что кому он нужен со шрамами? Видишь, я оказываю тебе честь.
— Честь? Стоя передо мной и оскорбляя, глядя мне в глаза? Вы уровняли меня с собой, считая, что мне понятны и приемлемы ваши взгляды, что я опущусь до откровенной подлости ради грязных развлечений? Убирайтесь. Или можете попросить справедливого решения вашей проблемы у богов.
Что-то такое я сказала, что испугало нагиню. Она резко дернулась в сторону и болезненно зашипела.
— Ну так что? Оставляете меня в покое или пойдем в храм?
Хвост нагини извивался кольцами, выдавая нервное состояние своей хозяйки. Но вот почему-то, такая уверенная в своей правоте буквально несколько минут назад, доказывать ее в храме, перед ликом жестоких, но действительно справедливых богов она не захотела.
— Но мои сыновья страдают! Да и если жену им не вернуть, у них не появится детей. А я так надеялась на них. Девочки это продолжение рода, мальчики хороший доход для клана.
Эта странная женщина, видимо решила показать мне за раз все самое худшее, что я могла себе представить.
— Мальчики значит страдают. А Миалия не страдала, ей не было больно? Разве это заботило ваших «мальчиков», может кто-нибудь из них остановил тот ужас, что вы творили? Хотя бы попытался остановить издевательство над девушкой? Так почему вы ожидаете, что кто-то будет переживать из-за страданий этих существ? Они получают, то что заслужили в полной мере. — Так хотелось задеть этих непомерно жестоких змеев, сказать что-то болезненное и обидное. И тут я вспомнила уничижительное словечко Алиены в отношении нагов. — Жалкие аргусы!
Нагиня дернулась так, словно я с размаху влепила ей пощечину. Но направилась в свой паланкин. Вряд ли она успокоилась, видимо будет искать новые способы забрать девушку, раз с наскоку не получилось.
Я отступила немного назад, но наткнулась на стену. Повернувшись назад обнаружила стоящего за моей спиной Дардена. Злой, холодный взгляд в сторону нагов, жесткая усмешка на лице, рука на рукояти двухстороннего топора.
— Давно тут стоишь?
— Да как только всякие лапы протянули.
— Так ты же сам обещал мне плетей.
— Сам я муж, и обещал, не значит, распустил руки, и уж, тем более, что позволил бы кому-либо подобное. Иди к раненной, она уже минут пять, как в себя пришла, Элина с ней рядом.
Я подошла к девушке, которая испуганно смотрела на меня. Испуганно, но с каким-то безумным огнем в глазах.
— Не бойся, мы тебе вреда не причиним. И возвращать тебя никто не собирается. Обещаю.
Девушка принюхалась к воздуху, словно пытаясь уловить ей одной ведомый аромат, несмело улыбнулась и резко выхватила из под рук Элины небольшой нож. С размаху полосонула себя по ладони и ухватилась окровавленной рукой за мою ладонь.
— Клянусь, не предам, не отступлю, не промолчу. — Хрипловатый, сорванный от криков на помосте голос звучал ровно и уверенно. — Моя кровь, моя верность.
— Видно это были последние крохи сил, так как девушка обмякла, и я еле успела ее поддержать. Пока мы с Элиной продолжали бороться за жизнь Миалии, я все-таки спросила у Алиены, кем я все же обозвала нагов.