Дарден развернулся и ушёл. А я смотрела вслед уходящему мужчине, заливаясь слезами и беззвучно умоляя его взять свои жестокие и несправедливые слова обратно, обернуться, просто остановиться, да хоть что-нибудь…
Всплеск света. Значит, портал. Ушёл. А у меня, словно отобрали последние силы. Я опустилась на землю и, впервые за 36 лет прошедших с моего рождения, плакала из-за мужчины.
Разве я тщеславна? Разве я хоть в чем обманула? Я держала даже те обещания, которые ему не давала. Я ждала, думая о нем и вспоминая. Это он не давал о себе знать. Ни единой весточки. Я навязывалась, я напоминала о себе при помощи браслета, и только раз он ответил.
Игры, танцы вокруг меня… Да где? Пару-тройку дней, как обо мне вспомнили. Почему, в чем он меня обвинил? В том, что не забаррикадировалась в норе? Что не сыплю проклятий в адрес нагов или, в его понимании, не должна была знакомиться с матерями навязанных мне ритуалом мужей. Неужели, если бы зависело от меня хоть что-то, я бы ещё была здесь? Да я просто не пошла бы сюда, если могла бы сама разорвать эту связь.
Я не лгала Маиссе. Я не считаю семью с несколькими мужьями или женами настоящей или правильной. Я сама не смогла бы полюбить нескольких мужчин одновременно и в равной степени. Не смогла бы разделять интересы, желания и мечты сразу нескольких мужчин. Хотя я видела Маиссу с ее Хардом, заставала ее за общением с мужьями, оставшимися дома.
Но, видимо, я тоже собственник. Странный неправильный собственник. Сейчас, при мысли, что мой медведь ушел и оставил меня другим, в душе смешивались боль и бешенство. Хотелось одновременно плакать, кричать и избить до боли в руках, до сбитых костяшек первого, кто попадется под руку. И очень хотелось, что бы этим кем-то оказался один высокий, широкоплечий и такой нужный придурок, что может обращаться медведем.
Чьи-то руки подхватили меня с земли, взволнованные голоса Элины и Мии раздавались рядом.
— Ну, ты чего разревелась-то? Ну, подумаешь! А давай, мы тебе нового медведя найдем? — Если Ард считал, что напоминая об уходе его друга, он меня утешает, то он сильно ошибался.
— Не хочу никакого нового — да мне все равно, что звучит это по-детски.
— Не хочешь нового? Отлично, а зачем тогда змеюшник развела возле себя? К этому недобитому Дарден ревновал, еще, когда он пластом лежал, неужели не заметила, как Дар обрадовался, когда этот свалил? — Ард вроде и подшучивал, но смотрел серьезно.
— Да мне кто-нибудь объяснит, что происходит? В чем я виновата? Я развела, я завела…
— Марина, ты что, действительно ничего не поняла? Ты столько всего знаешь, и мы решили, что и традиции и правила нагов тоже. — Миа и Каяна взволнованно переглянулись. Потом Миа, прикусила губу и начала мне объяснять, что собственно происходило. — Когда проходит ритуал с человечкой, наги, а чаще всего это братья, члены одного рода, приходят в центральный дом клана и говорят: «мы принимаем выбор богов». То есть смиряются и соглашаются терпеть волю богов. Человечек при этом не приводят, перед всем родом не показывают, да и не в состоянии те, чаще всего, куда-то идти. Так было со мной, так было с Каяной, да со всеми человечками. А теперь, что было вечером?
— Что? Я про долг озвучила…
— Не только, Марина, не только.
Элина подала мне полюбившийся отвар, Наарис накинул на плечи мягкий плед. А Миа и Каяна, сев рядом и обняв с двух сторон, начали объяснять то, чего я не заметила.
Глава 36
В моменты, когда тебе по — настоящему плохо, когда обидно, когда не хватает сил и хочется просто лечь, свернувшись в позе эмбриона, и замереть, нужно, чтобы кто — то оказался рядом. Чтобы просто обнял и сказал тебе, что ты со всем справишься, вот сейчас немножко отдохнёшь, позволишь себе немножко слабости и слёз и справишься. Чтобы в момент, когда ты слаба и беспомощна, тебе протянули руку и спрятали в своих объятиях, и дали возможность вздохнуть полной грудью.
Такие люди в минуты трудностей, боли и страха всегда рядом. Не выпячивают свою заботу, не кричат на всех перекрестках о своей помощи тебе. Они, просто молча, встают впереди тебя. Загораживают своей спиной, собой, своим светом.