Знала бы она, какой дар мы с Элрисом сегодня поднесли Альтее, и сколько раз мы уже это делали… Нет, не стоит и думать о том, что это заставило бы геллу смягчиться. Я вздохнула.
Но всё это было, конечно, не ради геллы, и даже не ради Альтеи, богини красоты и любви. А ради наших чувств, которым было слишком тесно в наших телах. Ради страсти, наполнившей нас с избытком, нуждавшейся в том, чтобы разделить её на двоих. Я вновь вспомнила то, что было между нами сегодня, и меня охватила сладостная истома. Каждая частика моей кожи, которой касались его губы и чуткие пальцы, загорелась. Я дотронулась кончиками пальцев до губ и ощутила, что они всё ещё припухшие, что всё ещё помнят вкус его поцелуев.
Я сдавленно застонала.
— Эй, Селена, ты в порядке?
За дверью раздался насмешливый голос Каэлы, и через мгновение в комнате показалась и она сама.
Я приподняла голову и немного сердито ответила:
— Почему ты никогда не стучишь? Может, я не одета?
— Я бы удивилась, если бы хоть раз увидела тебя одетой, — рассмеялась Каэла и бесцеремонно запрыгнула ко мне на кровать. — Что такая злюка? Отвлекла от чего-то приятного?
Я потупила взгляд. Мы с Каэлой были лучшими подругами, и она меня слишком хорошо знала.
— Рассказывай, — зашипела она, тыча в меня сложенными щепоткой пальцами и пытаясь ущипнуть сквозь покрывало. — Я знаю, что тебя всю ночь не было. Где ты гуляла?
По улыбке, расцветшей на моём лице против воли, и лёгкому румянцу, она сама обо всём догадалась. Откинувшись назад, она широко распахнула глаза и прижала ладонь ко рту, сдерживая крик.
— Элрис? Опять? — в её золотистых глазах одновременно читалось и восхищение, и ужас. — Если Милашка узнает…
— Гелла не узнает, — успокоила я её. — Я успела вернуться до обхода.
— Безумная… И как всё прошло? Вы с ним?..
Она многозначительно приподняла бровь.
— Да, — я взяла её за руки и притянула к себе поближе.
Девушка охотно подвинулась ко мне.
— И это было великолепно! — перед моими глазами вновь предстала пещера с приглушённым светом от кристаллов, тёплая вода, ласкающая разгорячённую кожу, и капли влаги на мускулистом обнажённом теле. — Милашка может говорить всё, что хочет, но мы с Элрисом созданы друг для друга. Он такой горячий, страстный. Я так и таяла в его объятиях. Каждое его прикосновение до сих пор обжигает меня. Ох, Кай, мне кажется, я схожу с ума.
Я прикрыла глаза и прикусила губу.
— А по нему и не скажешь, что он так горяч, — озорно усмехнулась подруга. — Вечно сидит рядом с отцом и старшим братом. Его не видно и не слышно. А вот его брат, кстати, ничего. Только он и не смотрит в нашу сторону.
— Ивеллиос? — я удивлённо взглянула на Каэлу. — Ну не знаю. Как по мне, он может замораживать фруктовый сок без льда, одним касанием.
Подруга рассмеялась и закинула назад свесившуюся на грудь чёрную прядь волос. И всё же, несмотря на это, я заметила лукавый огонёк под её ресницами. Каэла не скрывала своей симпатии к старшему принцу, хотя это не мешало ей флиртовать с другими мужчинами. Тем более те очень даже охотно отзывались на заигрывания обаятельной жрицы.
— Кто бы сошёл с ума, так это Милашка, — всё ещё улыбаясь, добавила девушка. — Только представь, две жрицы Альтеи встречаются с обоими принцами.
— Осталось только, чтобы король Миндартис признался ей в любви.
Мы вновь расхохотались. В дверь просунулось заспанное лицо Санды.
— Вы чего тут устроили? — хрипло возмутилась она. — Ещё даже солнце не встало, а вы тут гогочете, как две гусыни.
Мы с Каэлой переглянулись и снова прыснули.
— Дурочки, — рассердилась Санда. — Давайте потише! Я хочу ещё немного поспать.
В дверях мелькнули её рыжие волосы, раздался хлопок, и мы с Каэлой вновь остались одни.
— Вот ворчунья, — подруга беззлобно усмехнулась. — Спать-то осталось всего два кварта.
— Пусть поспит, — я подвинулась и заботливо отогнула край одеяла. — А ты пока полежи со мной. Расскажи, как у тебя с Даэроном.
— О, Даэрон…
Я почувствовала на подушке тонкий аромат миндаля от тёмных волос Каэлы. Она охотно приняла моё приглашение и радостно забралась под одеяло. Повернувшись друг к другу и взявшись за руки, мы проболтали до самого рассвета, пока к нам снова не пришла Одария.
— Девочки, — раздался её удивлённый возглас в дверях. — Вы что тут делаете? Вам уже не по десять лет. У каждой есть своя комната.