— Лучшая только в самоуверенном восхвалении себя, — её губы растянулись в язвительной улыбке.
— У меня много талантов. Ты назвала лишь один.
Её грудь прижалась к моей спине. Руки, вытянутые в стороны, повторили волнообразное движение вслед за моими.
— Жаль, что танцев среди них нет.
— Только не заплачь, когда станешь жалеть.
Она усмехнулась мне в затылок, и, повернувшись спиной, отшагнула. Мы прогнулись назад друг к другу и взялись за руки. Я увидела, как Эрма улыбается. Разомкнув пальцы, мы выпрямились и вновь поменялись парами.
Разминка закончилась, когда Одария хлопнула в ладоши. Музыка стала чуть тише, но продолжала наполнять зал тягучими и чувственными мотивами.
— Достаточно разогрелись. Девочки, начинаем серьёзное дело. Учим танец для мероприятия.
Она упёрла руки в бока и радостно нас оглядела.
— Эрма, иди сюда.
Гелла показала на место впереди, и беловолосая жрица, бросив на меня торжествующий взгляд, прошествовала мимо. Я услышала, как Каэла цокнула языком.
— Вот так просто? Сель, не расстраивайся.
— Селена! — громко произнесла гелла и показала на место рядом с Эрмой. — Ты тоже.
Я подмигнула Каэле и подошла к скривившей губы сопернице.
— Вы будете вести вдвоём, — заявила Милашка, не обращая внимание на наши удивлённые лица. — За вами будут повторять остальные. А в качестве реквизита я подготовила вам вот это.
С довольной улыбкой, она вложила нам в руки по два небольших металлических жезла. Я внимательно присмотрелась. С обоих концов у каждого были странные углубления, а посреди гладкого ствола — небольшой нарост. Я нажала на него, и из жезла вырвалось два языка пламени.
— Вот хшет! — не сдержалась я и чуть не бросила жезл на пол.
Стоило мне убрать палец с нароста, как пламя исчезло.
— Селена, ну куда ты так торопишься? — Одария подскочила ко мне и бегло проверила, не обожглась ли я. — Зачем тыкать пальцами, куда ни попадя? Я даже ничего не объяснила.
— Простите.
Я переглянулась с Эрмой и поняла, что она и сама хотела сделать так же, просто чуть опоздала. Мы кивнули друг другу и опустили жезлы. Всё ещё недовольная Одария отошла подальше и принялась объяснять свою идею. По её задумке мы должны были встать шестиугольником и начать наш обычный ритуальный танец. Мне он очень нравился своей чувственностью и соблазнительностью. Мало кто оставался равнодушен, наблюдая за плавными изгибами наших тел. Усложняя движения, мы должны были несколько раз поменяться местами, не нарушая общий рисунок, а потом, когда погасят часть светильников, нам нужно было использовать жезлы, нарисовав ими в воздухе имя нашей богини. Закончить Одария хотела акробатическими трюками всё с теми же жезлами, и на самой сильной ноте, поклониться и, воздав хвалу Альтее, уйти.
Я слушала её, всё больше раскрывая глаза. Гелла хотела от нас невозможного. Некоторые трюки мы никогда ещё не делали, и, как я слышала, те, кто пробовал, потом так и не смогли вновь танцевать и даже ходить. Но на лице Милашки горело такое воодушевление, что я сама на мгновение поддалась азарту и возомнила, что мы всё сможем. Видимо, похожее оживление появилось и у других. Сзади кто-то захлопал в ладоши, и я увидела восторженное лицо Милли. Оно-то и вернуло меня с небес на землю.
— Но как же мы встанем друг на друга, если наши тела будут умащены маслами? — повернувшись к гелле, я задала первый из мучивших меня вопросов. — Ещё и с жезлами.
Сзади заволновались.
— А если искра попадёт на кожу? — раздался растерянный голос Санды. — Или на волосы? Мы же станем живыми факелами.
— Вот уж правда все удивятся, как гелла и хочет, — даже Венира не осталась в стороне.
Одария вздохнула и всплеснула руками.
— Не думала, что Альтее служат трусихи. Конечно, это вам не мужчин ублажать.
— Тоже целая наука, между прочим, — буркнула Венира.
Гелла, услышав её тихое замечание, плотно сомкнула губы и с негодованием воззрилась на нас. Похоже, ей не понравилось то, что мы так восприняли её план.
— Мы жрицы богини любви. А любовь не всегда даётся легко, — она обвела нас суровым взглядом. — Порой нужно пойти на преступление, чтобы сохранить чувства, чтобы пламя Альтеи в груди не потухло. А потухнуть оно может в любой момент, ведь все мы смертны. Мы меняемся, встречаемся и расстаёмся, знакомимся и прощаемся. Проявить любовь — это значит обнажить свои слабости, принести другому человеку в дар свою душу, зная, что в любой момент он может растоптать её. Любить — это значит быть смелым, открывая себя другим. И мы смелые. Мы не боимся показывать свои чувства. Наоборот. Мы показываем другим, как приятно любить. Как приятно быть любимыми. Мы несём в этот мир свет, разгоняющий боль и страдания. И мы обязаны быть смелыми, потому что такова наша служба. Понятно вам, девочки?