— Лиарни… — в голосе Дантариэля сквозила тоска. — Лиарни…
— Живой, — приподняв голову, я обхватила ладонями его лицо, лаская кончиками пальцев бледные щеки, аристократический нос, уголки губ, — живой…
Приподнявшись на цыпочки, я припала к его губам, вложив в поцелуй все отчаяние, терзавшее мою душу, всю боль, ядом разъедавшую сердце, всю нежность, страсть и любовь. Этот поцелуй кружил голову, заставлял бешено стучать рвущееся из груди сердце. Дантариэль целовал меня с неистовой, ненасытной жадностью. Мучительное, дразнящее ощущение близости на грани отчаяния. На мгновение наши губы разъединились. Но лишь на мгновение. Не дав мне передышки, он снова завладел моими губами, целуя так, словно желал завладеть душой.
— Эль… — с видимым трудом оторвавшись от моего рта, он прижался лбом ко лбу и ласково очертил кончиком пальца контуры моих губ. — Что же ты творишь, любовь моя?
— Целую тебя, разве не понятно? — я счастливо улыбнулась.
— Уж это-то я заметил, — довольно усмехнувшись, он запустил руку в мои волосы, — И, поверь, не имею ничего против. Но я говорил вовсе не об этом. Ты должна беречь себя, лиарни, не важно, с тобой я или нет, ты должна думать о будущем, о Лирице. Разве не ты напоминала мне об обещании, данном малышке? Кажется, теперь пришла моя очередь приводить в порядок твои мысли.
— Я не смогу без тебя, Дан, — в горле встал ком от непролитых слез, которые я едва могла сдерживать. — Я слишком люблю тебя, чтобы потерять.
— И я тебя люблю, лиарни, — Дарракши-Лан еще крепче сжал объятия, — люблю больше собственной жизни. Именно поэтому ты должна бороться до конца. Не припомню, чтобы ты когда-нибудь так легко сдавалась, это совсем на тебя не похоже, Эль. Пообещай мне, что не будешь больше плакать, а сделаешь все ради того, чтобы вернуться домой живой и невредимой.
— Я… — как назло, непрошенные слезы все же покатились по щекам.
— Пообещай, Рианоэль, — настойчиво повторил Дантариэль, чуть отстранившись от меня и заглянув в глаза. — Я должен быть уверен, что ты, наконец, очнулась и пришла в себя, девочка, что прекратишь делать глупости.
— Обещаю, — я стойко выдержала его взгляд, прекрасно понимая, что он прав.
— Вот и умница, — тут же смягчившись, он невыносимо медленно и нежно прикоснулся губами к моему рту, даря ласку и разжигая настоящий пожар чувств. — А теперь повтори то, что сказала чуть раньше.
— Что? — голова слегка кружилась, и я не сразу поняла, что он что-то сказал.
— Тот момент, где ты, наконец, призналась мне в своих чувствах, — легкими поцелуями он медленно проводил дорожку от моих век до шеи.
— Люблю тебя, — притянув его лицо к себе, я заставила посмотреть себе в глаза. — Я так боялась, что уже не смогу тебе этого сказать. Я люблю тебя, Дантариэль, любила все эти года, и буду любить всегда.
— Конечно будешь, — во взгляде принца было столько чувства, что у меня невольно затрепетало сердце. — Ты принадлежишь мне, любовь моя, не забывай об этом. А теперь тебе пора просыпаться.
— Что? — я замерла, не совсем понимая, о чем он говорил.
— Ты уже набралась достаточно сил, лиарни, — Дарракши-Лан нехотя отстранился и отошел на пару шагов назад. — Тебе пора возвращаться.
— Но… — я подалась вперед, желая остановить, но он непоколебимо покачал головой и с сожалением взглянул на меня.
— Просыпайся, дорогая. Просыпайся…
— Проснись, девочка, ну проснись же! — взволнованный женский голос настойчиво проник в мое сознание и вырвал из объятий сна, возвратив в реальный мир. — Проснись, Чувствующая, слышишь меня? О, боги, да что ж это такое-то?! Ну же девочка, не пугай меня так.
— Что случилось? — мой голос был таким тихим и слабым, что пришлось вновь повторить вопрос, прежде чем Элана его услышала.
— Слава богам, ты очнулась, — облегченно выдохнув, пожилая женщина присела рядом со мной на постель и обеспокоенно потрогала ладонью мой лоб, проверив, есть ли жар. — Ты лежала неподвижно больше четырнадцати часов, даже дышала так незаметно, что нам приходилось несколько раз проверять, бьется ли твое сердце. Ну и напугала же ты меня, девочка!
— Со мной все хорошо, — я медленно села и, потерев ладонями лицо, с удивлением ощутила на щеках влагу. — Я плакала?
— Да, — ответила Видящая, с сочувствием взглянув на меня. — Слезы были едва ли ни единственным признаком того, что ты еще жива.
— Понятно, — решительно выдохнув, я опустила ноги на пол и обернулась к полукровке. — Я могу что-нибудь поесть?
— Вот это мне уже нравится, — она довольно улыбнулась и подошла к двери, выглянув в коридор, после чего отдала указания показавшейся в проходе девушке. — Придется еще немного потерпеть, — вернувшись, Элана указала на глубокую, стоявшую на будуаре, расписную чашу с водой, больше по форме напоминавшую маленький тазик. — Думаю, тебе захочется сначала умыться.
— Спасибо, — я поднялась с кровати и с удовольствием опустила руки в прохладную воду.
Умывание заняло пару минут, после чего, вымыв с помощью женщины голову, я переоделась в любезно поданное ею платье. На душе больше не было той сумятицы, вызванной смертью Дана. Я словно очнулась от сна, твердо зная, чего хотела и как этого добиться. Сон… Я не знала, что именно помогло мне вновь увидеть Пьющего Жизнь, была ли это Грань или какое-то другое место, но это почему-то вселило в меня не только физическую силу, но и поддержало силу духа. Он был прав, я должна была жить. А еще, сдержать два данных обещания и обязательно вернуться домой. А оплакать любовь можно было и позже, когда все останется позади. Как и отомстить.
Робкий стук в дверь прервал мои размышления и заставил обернуться: в комнату прошла молоденькая девчушка и, поставив огромный поднос с едой на стол, мышкой выбежала обратно в коридор, успев бросить на меня испуганный взгляд. Странная здесь была прислуга. Складывалось ощущение, что они чего-то боялись.
— А ты наблюдательная, — заметила Элана, внимательно проследив за выражением моего лица.
— Вы тоже имеете какое-то отношение к Правящим? — наложив себе всего и побольше, я мельком взглянула на женщину.
— С чего ты это взяла? — казалось, она действительно удивилась.
— А разве не они у нас славятся умением читать чужие мысли?
— Тю… — насмешливо протянула она. — Так разве для того, чтобы заметить очевидное, необходимо быть Правящим? Для этого нужно лишь обладать мозгами и уметь ими пользоваться.
— И чего же они боятся? — поев, я принялась утолять голод совершенно другого рода — информационный.
— Правильный вопрос: "Кого?"
— Десмонд так не любит своих людей? — я искренне удивилась.
— Мда… Возможно я поспешила, сделав столь лестные выводы о твоем интеллекте, — видящая укоризненно зацокала языком. — С чего бы им бояться этого мальчишки, которого знают с самого детства?
— Тогда Лилиан?
— А вот это уже намного ближе к истине, — во взгляде женщины было столько презрения, что мне невольно стало интересно, а так ли уж она поддерживала свою хозяйку, как я думала изначально. — Эх, девочка, не все ответы лежат на поверхности, и не все происходит именно так, как мы то видим. Или же думаем, что видим, — полукровка пронзила меня загадочным взглядом. — А бывает и так, что мы просто не хотим замечать очевидные детали, погрузившись в ворох более значимых для нас проблем.
— Так, по-Вашему, я что-то упустила?
— Кто я такая, чтобы намекать тебе на подобное, — она почтительно склонила голову, однако хитрый блеск темно-синих глаз не смог ввести меня в заблуждение.
— Вот именно это я и хочу выяснить, кто Вы такая, Элана, — я поднялась из-за стола и медленно подошла к ней, — друг вы мне или враг? Ни секунды не поверю в то, что вы понятия не имели о делах Десмонда и его мамаши, но и к моей дорогой тетушке любовью явно не пылаете. Эти люди причинили мне слишком много боли, чтобы я делала вид, будто смогу когда-нибудь их понять и простить, поэтому даже не буду и пытаться. Но почему-то мне кажется, что Вы больше поддерживаете меня, чем хозяев этого дома.