Смерть профессора огорчила Женю, но показывать это Степанычу не стоило — не поймет.
Профессор был крупным специалистом по средневековому индийскому искусству, и Женя слышала, что он владел большой коллекцией этого искусства. Правда, только слышала — дома у Шемаханова ей бывать не приходилось. Но слухи такие ходили.
Магазин, где она работала, торговал как раз индийскими вещами — мебелью, светильниками, зеркалами и прочими товарами для интерьера. В основном, конечно, это был новодел, изделия маленьких мастерских и кустарей-одиночек, но иногда попадались и настоящие старинные вещи, которые Степаныч за большие деньги сбывал знатокам.
— Сколько я могу предложить за его коллекцию? — осведомилась Женя.
— Ну, это зависит от того, что там есть.
— Должны быть очень хорошие, редкие вещи.
— Все равно, постарайся сбить цену.
— Но все же — в каких пределах я могу торговаться?
Степаныч назвал ей сумму — на удивление щедрую — и достал из сейфа пачку денег для того, чтобы Женя могла заплатить аванс, если сделка состоится.
Женя поправила волосы, подкрасила губы и вышла на улицу. Костик ждал ее за рулем пикапа.
Костик работал у них в магазине уже несколько лет, дольше, чем Женя, и выполнял в нем самые разные обязанности, от погрузо-разгрузочных работ до усмирения нервных покупателей. Внешность Костика этому способствовала: он был очень большой, с огромными длинными руками, с круглой бритой головой, лежащей прямо на плечах, как спелый арбуз на блюде, и с маленькими, глубоко посаженными глазками, делавшими его похожим на рассерженного, невыспавшегося носорога. Неудивительно, что неподготовленные люди при встрече с ним пугались.
Самое удивительное, что по натуре Костик был человеком довольно мягким и покладистым, любил шоколад и слезливые телевизионные мелодрамы. Но из деловых соображений он тщательно скрывал эти черты своего характера.
— Ну, поехали… — проговорила Женя, пристегивая ремень.
Квартира покойного профессора находилась в старом пятиэтажном доме на канале Грибоедова. Подойдя к двери подъезда, Женя набрала нужный номер. В динамике что-то загудело, и раздраженный женский голос выкрикнул:
— Кого еще черти принесли?
— Это из магазина «Раджа». Мы вам звонили… — Женя и бровью не повела, научилась уже разговаривать с клиентами, среди которых попадаются очень непростые.
— Ах, это вы! — голос немного потеплел. — Ладно, поднимайтесь на третий этаж…
Замок щелкнул, и дверь открылась. Женя с Костиком поднялись, как было сказано, на третий этаж.
Дверь квартиры была приоткрыта, изнутри доносились громкие, раздраженные голоса. Женя переглянулась с Костиком и сказала ему:
— Подожди пока здесь, чтобы раньше времени людей не пугать. Когда нужно будет, я тебя позову.
Костик молча наклонил голову — как скажешь, сейчас ты босс.
Женя сделала каменное выражение лица и решительно вошла в прихожую.
Даже в прихожей видны были интересы и предпочтения покойного профессора. Справа от входа, под вешалкой, стоял пешаварский резной сундук, на стене висело зеркало из сандалового дерева с инкрустацией слоновой костью.
Разглядеть остальное Женя не успела, потому что в коридор выкатились две женщины — одна невысокая, скромного и неказистого вида, с большой родинкой на левой щеке, другая, напротив, рослая, полная, с огненно-рыжими волосами и пылающим от гнева лицом.
— И всякие разговоры на эту тему немедленно прекращаем! — рявкнула рыжая особа.
— Как это — прекращаем? — возразила невзрачная. — Игорь Сергеевич лично мне обещал, что передаст всю свою коллекцию нашему музею… обещал неоднократно…
— А у вас на этот счет бумага имеется? — осведомилась рыжая, уперев руки в бока.
— У меня лично нет, — неохотно ответила невзрачная. — Но я однозначно заявляю…
— А если нет, так и проваливайте отсюда в свой музей! Вам там самое место, под стеклом! Только сперва пыль с ушей отряхните! И нечего попусту людей беспокоить и нервировать!
— У меня бумаги нет, — не сдавалась невзрачная особа, — но мне достоверно известно, что профессор все это написал в завещании… он мне об этом лично говорил…