Зайдя в деревянную постройку, я аккуратно положила маленькую Лирицу на скамью и обернулась к столпившимся на пороге людям.
- Положите Нора и вторую девочку, пусть рядом с ними встанут их матери. А вы, - я посмотрела на Релиса и еще двух мужчин, являющихся по всей вероятности, отцами детей. - Принесите воду и разожгите печь, нам необходим огонь. И еще, - дотронувшись до развернувшегося старосты, я ободряюще улыбнулась. - Мне нужен пучок красноцвета, он должен быть у Лукьяны. Ты не мог бы его принести?
- Это очень редкая трава, - взгляд старосты стал обреченным. - Я не уверен, что...
- Не волнуйся, это травка точно найдется у нее в запасах. Судя по тому, что я знаю про Лукьяну, она никогда не позволит опустеть своему травнику.
- Хочешь сказать, что я плохо знаю свою жену? - грустно улыбнувшись, он открыл дверь.
- Вовсе нет, просто в том, что связано с ее увлечением, ты совершенно не разбираешься, - усмехнувшись, я вновь занялась детьми.
Ритуал крови, который я намеревалась провести, являлся самым сложным и опасным из магии Чувствующих. Он уже много столетий был строжайше запрещен, так как для целителя, проводящего его, была очень велика вероятность смерти. Но мне повезло, я обычным целителем не была никогда, а мой наставник жил задолго до того момента, как этот запрет был введен, поэтому всю запрещенную магию я знала лучше, чем простую. Самое главное при ритуале - самому не соблазниться Гранью и не уйти вслед за зовом.
Благодарно взглянув на отца одного из малышей, поставившего, следуя моим указаниям, на середину бани три таза, наполненных доверху родниковой водой, я обернулась к двум девушкам, с надежной и страхом наблюдающим за приготовлениями.
- Распустите волосы, разденьте детей и раздевайтесь сами, можно оставить лишь сорочки.
- Но...
- Хотя бы одно слово против, и я ухожу. Если ваше целомудрие дороже собственных детей, то я тут ничем помочь не смогу, - чувствуя, что усталость дает о себе знать все чаще, я глубоко вздохнула. В конце концов, они не виноваты в том, что я не успеваю как следует восстановиться уже несколько месяцев подряд. Подойдя к одной из матерей, совсем еще юной девушке, крепко прижимающей к себе трехлетнюю дочь, я успокаивающе положила руку ей на плечо. - Одежда будет мешать.
- Простите нас, госпожа, - она, как могла, не вставая со скамьи, поклонилась. - Вы правы, мы ведем себя очень глупо. Мое имя Айра, госпожа, а дочку зовут Майка. Прошу вас, госпожа, помогите нам.
- Ну, во-первых, - я недовольно поморщилась. - Я вам не госпожа, так что зовите меня просто Нель. А во-вторых, Айра, я попытаюсь, но и вы должны мне помогать. Что бы я ни говорила, все должно тут же выполняться, иначе все усилия будут напрасны.
- Я Верда, госпожа Нель, - утерев бежавшие по щекам слезы, племянница старосты, следуя примеру Айры, поклонилась в пояс, не отпуская при этом руку Нора. - Я сделаю все, что вы прикажете.
Мне осталось лишь тяжело вздохнуть, глядя, как она расплетает толстую черную косу. Нет, ну почему люди никогда не понимают с первого раза то, что я им говорю? Просила помочь, а они "сделают все, что прикажу".
Раздев Лирицу, я в замешательстве посмотрела на Верду. Мое состояние объяснялось очень просто: я не ношу нижних сорочек. Никогда. Меня вообще очень редко можно увидеть в платьях, в них неудобно ни бегать, ни драться. Пусть я Чувствующая, но за свою жизнь мне приходилось бороться чаще, чем многим.
Нагота меня не смущала, я могла легко провести ритуал и так, но вот для деревенских девушек, выросших вдали от столицы, это могло стать довольно серьезной проблемой. Одно дело, устраивать посиделки с подружками в бане, а совсем другое - спасать жизнь своему ребенку, тут любая мелочь может лишить собранности. Объяснив девушке, что мне нужно, заслужив при этом неодобрительный взгляд, я подошла к вошедшему Релису.
- Принес?
- Да, - пройдя к воде, староста разложил на полу небольшую тряпочку с пучком травы ярко-красного цвета. По бане тут же поплыл легкий сладковатый аромат.
- Дурман-трава? - Айра удивленно на меня уставилась. - Для кого это?
- Для меня, - пожав плечами, я спокойно разделила красноцвет на пять равных кучек, бросив три из них в воду, а одну в огонь. За сто пять лет жизни я так и не привыкла к боли, что было очень странно, учитывая мой способ лечения. Возможно, сказывалось то, что силу я применяла крайне редко, предпочитая вообще забыть, что когда-то состояла в гильдии и, если бы гильдия тоже забыла обо мне, это бы удалось. К сожалению, очень редко в жизни все получается именно так, как ты того хочешь.
Выбросив из головы ненужные мысли, я начала раздеваться, с благодарностью принимая у Верды длинную белую сорочку. Что-то тихо пробормотав, Релис поспешно вышел, уводя с собой застывших на пороге мужчин. Усмехнувшись, я взяла листья красноцвета, медленно растирая их в ладонях и с наслаждением вдыхая сладкий запах.
- Госпожа...
- Возьмите детей на руки и опустите их в воду, - подняв Лирицу, я медленно опустила ее в таз, ласково смотря в испуганные синие глаза. - Все хорошо, малышка, скоро будет легче.
Убедившись, что все готово, я положила несколько листочков дурмана в рот, ощущая, как по телу растекается приятный холод, и взяла в руки заранее приготовленный нож, опуская его в каждый из тазов, сосредотачиваясь на аурах детей. Готово. Одно отточенное за многие годы движение, и кинжал окрасился красным, а моя кровь с порезанного запястья закапала в воду. Теперь осталось самое главное.
- Держите детей крепко, что бы ни происходило, не отпускайте.
- Да, госпожа.
- Да помогут нам Боги, - глубоко вздохнув, я закрыла глаза. - Терра-нар... Терра-дон-Нар...
Тук..Тук..Тук.. Три маленькие сердца бьются в унисон, подчиняясь четвертому, самому большому и самому главному. Тук.... Тук.... Тук.... Три пары детских глаз, со страхом смотрящих на мир, закрываются, тяжелее от усталости. Тук......Тук......Тук...... Три маленькие грудки в последний раз опускаются, выпуская столь необходимый воздух из легких. Тук....... Тук.......Ту.......
Боль. Разрывающая на части боль, медленно и мучительно сводящая с ума. Все таки я не рассчитала, отложив себе слишком мало красноцвета. Умирать всегда больно, а умирать за четверых, больно невыносимо. Но нужно терпеть. Открыв глаза, я огляделась вокруг, в который раз узнавая то место, где оказалась: повсюду, куда ни натыкался взгляд, плыл густой туман, не дающий рассмотреть даже собственную руку. Да и есть ли вообще рука у духа? Я стояла на Грани. Так называют место между жизнью и смертью, место, вылечивающее любые болезни, освобождающее от любых проблем, но не отпускающее уже никого. Почти никого. Здесь я была слишком частой гостьей, чтобы чего-то бояться.
- Пришла.
- Да, - обернувшись, я посмотрела на женщину, с ног до головы закутанную в длинный черный плащ. Лишь ее одну возможно было увидеть в этом странном месте.
- Ты забавная, - ткань капюшона чуть дернулась и на миг мелькнула белоснежная улыбка. - Люди боятся смерти, а ты все чаще ее ищешь.
- Я просто хочу помочь.
- Они обречены.
- Не правда, - я упрямо мотнула головой. - Вчера мне удалось спасти одну девочку, теперь же я не дам погибнуть остальным.
- Вчера я позволила тебе дать людям радость, но так будет не всегда.
- Почему?
- Не заставляй меня разочаровываться в тебе, дитя, - женщина подошла ближе, внимательно меня разглядывая. - Ты чиста душой, но многое тебе уже ведомо.
- Прости меня, это действительно был глупый вопрос.
- Ты умеешь осознавать свои ошибки, это редкое качество, - протянув руку, она коснулась моей щеки. Холод, убийственный холод. Кожу будто сковали льдом. - Ты забавная. Что ж, я позволю тебе забрать детей, но при одном условии: найди их, - с этими словами, женщина скрылась в тумане, оставив меня оглядываться по сторонам.