-Позвольте посмотреть на него, - попросил ратман.
Повинуясь кивку старика, цверг вынул из-за пазухи небольшую шкатулку и передал ее ратману. Тот поднял неожиданно тяжелую крышку и увидел кольцо светлого металла с небольшим камнем, более всего похожим на серый гравий, коим усыпают дороги. Если бы Сириану не приходилось уже несколько раз вести дела господина Брика, а пару раз - вести дела в м е с т е с ним, он решил бы, что старик выжил из ума... или жестоко издевается над ним, нарываясь на ссору. Повертев кольцо в руках, Сириан обратился к собеседнику:
-Я знаю, насколько щепетилен в делах господин Брик, и только поэтому позволю себе высказать некоторое сомнение в ценности этого...
Подчиняясь такому же короткому кивку, в разговор вступил цверг.
-Милостивый государь ратман, было бы странно и нелепо, если бы вы сих сомнений не высказали. Выглядит сей артефакт, прямо говоря, невзрачно. Такие кольца в базарный день телегами продают. Однако я могу похвастаться, что видел его в иные дни, когда он являл свой блеск миру и сила, заключенная в нем, дышала и бодрствовала. И буде вы пожелаете, то сможете своими глазами увидеть то же. Для этого нужно лишь приблизить кольцо к его прежней, нерадивой и недостойной хозяйке. Камень привык к ней и непременно отзовется.
-Помилуйте, сударь мой, где ж я найду вам эту особу? мир велик..
-Ее вы легко найдете. Она - танцовщица Амариллис, одна из детей Лимпэнг-Танга.
Твердый, красиво очерченный рот ратмана даже не дрогнул, не выдали его чувств холодные зеленоватые глаза, только брови чуть шевельнулись... ах вот как...
-Что ж... это меняет дело. С вашего позволения, я возьму камень. По слухам, дети Лимпэнг-Танга остановились на отдых где-то поблизости. Надеюсь, вы не будете возражать, если со мной будет ювелир... мастер Рилло, он истинный знаток редкостей.
-Ну что вы... берите, прошу вас.
-Благодарствую. Прошу вас, почтите мой дом своим присутствием, погостите, пока я успокаиваю свое любопытство. А как вернусь, мы с вами и потолкуем.
Спустя четыре дня Сириан вновь встретился с терпеливо ожидавшими его гостями. Отзвучали все положенные случаю любезности и замечания по поводу удивительно хороших дорог и затяжной весны; наконец, ратман кивнул в сторону стоящего на столе ящичка и задал всего один вопрос:
-Сколько?
-Только для вас, государь мой ратман, памятуя все ваши советы и услуги... - и Брик назвал такую сумму, что портреты прежних Миравалей, висевшие по стенам кабинета и навидавшиеся всякого, вытаращили глаза и подались вперед, рискуя вывалиться из дорогущих раззолоченных рам. Однако Сириан и бровью не повел, словно и не предстояло ему расстаться с четвертью семейной казны.
-Чем предпочитаете получить?
Господин Брик заметно оживился. Судя по всему, он не ожидал такой покладистости.
-Сразу видно истинного дельца... значит, согласны. Что ж, сами знаете, сударь мой Мираваль, что я предпочитаю золото. Золото в слитках, с клеймом Тархины. Драгоценные камни предпочитаю брать в Гридде, а вот золото у цвергов не в пример чище. Погрузите на мой корабль. Как управитесь, мой помощник, - и Брик кивнул на цверга, - отдаст вам камень.
Они оба остались довольны. Старая крыса изрядно пополнила свои закрома, а ратман купил особенную игрушку для своего будущего внука; он рассудил, что раз уж камень слушается Амариллис ( ему даже не пришлось надевать кольцо спящей девушке, от одного ее присутствия в доме камень оживал, глубина его прояснялась, вновь являли себя твердые очертания руны, врезанной в поверхность алмаза в незапамятные времена) - то скорее всего послушается и ее сына, и тогда линьяж Миравалей сможет вести разговор и с надменным Арзахелем, и с капризной Манорой, и даже с молодчиками с Муспельских островов - совсем в другом тоне... королевские династии начинались и с меньшим запасом могущества.
Фолькет тоже не терял времени даром. Фальшивку он изготовил уже давно, еще в то время, когда алмаз темной крови не вымотал все его терпение и оставалась способность рассуждать здраво. Так, на всякий случай... мало ли что. И, как оказалось, не зря. Фолькета погрузили на корабль на следущее утро после того дня, когда он непременно бы надорвался, если бы не ветер Арр-Мурра; в его сундук помощники пошвыряли, не глядя, все уцелевшие инструменты и снадобья, туда же отправилась и небольшая шкатулка со всевозможными камешками и мелкими поделками, на которые у Фолькета по первости еще хватало времени. Среди все этой дребедени колечко с прозрачным темным камешком было совсем незаметно; оборотная сторона камешка была мутно-серой.