-Да уж... Дедуля, так тот вообще к пиратам подался, командовал головным кораблем у Фрагга-Освободителя.
-Охотника за рабскими галерами?
-Ага. А на одном из муспельских кораблей он нашел мою бабулю, ее везли на торги в Пойолу. Видно, мужчинам в нашем семействе на роду написано обретать своих будущих жен в самый неподходящий момент. Так вот, выковырял он бабулю из вонючего трюма... слушай, что-то я увлеклась. Вряд ли высокородного лорда Цветущих Сумерек интересует моя родня. Да и моя скромная персона - тоже. Пожалуй, мне пора. И вообще я тут ни при чем, это все мамочкино воспитание, это она приучила меня всегда говорить "спасибо"...
-Ты приходила только для этого?
-Ну конечно. Лезла по плющу в окно, коленку ободрала... и все ради того, чтобы еще раз поблагодарить остроухого за проявленную доблесть! Она встала из кресла и выпрямилась во весь рост.
-Уже поздно. Пожалуйста, пропусти меня, я, пожалуй, удалюсь тем же путем, что и пришла. А не то, неровен час, кто-нибудь увидит меня, выходящей из твоей комнаты... Ты и без того уже в Вольных Стражах ходишь, куда ж после этого - за Край Света, что ли, подашься?.. - и она решительно шагнула к оконному проему.
-Не спеши, - Хэлдар встал и шагнул к Амариллис. - Я принимаю твою благодарность, но что мне делать с твоей невежливостью?..
Почти полная луна безмятежно покоилась па темно-синем бархате небес, подобно слитку молодого серебра; ветер, пролетая над землей, старался не тревожить уснувшие деревья и лишь слегка поглаживал их пышные кроны. Замок Черного Лиса наконец-то затих, улеглись спать даже самые несносные гости; тишина затопила все вокруг, наполнила теплый воздух шорохами, вздохами, шелестами - вкрадчивая тишина летней ночи.
Хэлдар протянул руку и тихо тронул кончиками пальцев волосы Амариллис - короткие, непослушные и неожиданно мягкие. Его ладонь скользнула вглубь этого шелковистого беспорядка и плотно легла на затылок девушки, другой рукой он обнял ее, сильно и ласково привлекая к себе в объятия.
- Амариллис...
Он шептал слова нежности, все больше и больше ужасаясь их пронзительной правде; Хэлдар со страхом и восторгом осознавал, что их рождает его сердце - надменное, гордое сердце эльфа; и после первого же прикосновения ее губ к его щеке он почти услышал, как треснула корка льда на этом сердце, и стала осыпаться мелкими осколками, безвозвратно тая, оставляя его беззащитным и счастливым.
-Ведь уже ничего не изменишь, правда? Это случилось, и я не знаю, что мне с ним делать. Как я буду теперь просто ходить, когда я могу летать?
Они стояли, крепко обнимая друг друга, словно ища поддержки и защиты. Остановилось время, пропали, истаяли каменные стены, притихли даже вечные звезды - они остались совсем одни, и их объятие стало на миг самым главным во всем мироздании.
... Амариллис лежала на животе, подпирая подбородок кулачком, накручивая на палец длинную серебристо-пепельную прядь эльфийских волос.
-Хэлдар, сделай милость, не откажи мне в одной маленькой просьбе.
-Сделать так, чтобы карета Ливайны опрокинулась в грязь?
-Вообще-то я имела в виду совсем не это, но идея неплохая. А что, ты на такое способен?
-И не только на такое... Иди сюда, - и он притянул ее к себе.
-Постой... да где же твоя хваленая эльфийская холодность?
-А я ее смыл, в воде Быстрицы. Не брыкайся, девочка, вот так. И что же это за просьба?
-Да так, мелочь... Но ты все-таки отпусти мне одну руку, ну пожалуйста... Я хотела попросить разрешения потрогать твои уши, они такие забавные и милые.
-Ах вот что. Разрешаю, - и Хэлдар, улыбаясь, наклонил голову. Но как только пальцы Амариллис приблизились к его уху, он сделал резкое движение, словно намереваясь куснуть дерзких пришельцев. Амариллис ойкнула и поспешно отдернула руку, и они оба засмеялись.