Глава восемнадцатая. Обретение
В нескончаемых трудах и хлопотах июль и не заметил, как на смену ему пришел август; с радостью принялся он заканчивать начатое братом. Поливал, мотыжил, собирал, выкапывал... Амариллис уже давно свободно расхаживала по всем угодьям Сыча, даже побывала вместе с ним в бору, в гостях у пчел - с благодарностью за мед и чудесное молочко; она помогала всем - и Сове, и чете брауни; правда, ей не позволяли не то что утомиться, но даже и войти во вкус работы - сразу гнали отдыхать. Она больше ни разу не заговорила о том, что было прежде ее появления в доме орка, словно здесь она и родилась и ничего более в жизни не видела. Хозяйство, погода, урожай - ни о чем другом она не упоминала, а однажды прямо спросила у Совы, не нужна ли ей служанка.
-Нет, моя радость, служанка мне не нужна, - улыбаясь, покачала головой хозяйка сычова дома, - но вот от дочки я бы не отказалась. И хотя я считаю, что такая жизнь не по тебе... ну, по крайней мере, пока, - если хочешь, оставайся. Как дочь.
-Я останусь. Не знаю, как я смогу отблагодарить вас... я никто. Ни родных, ни друзей, ни денег... девица с мутным прошлым и невесть каким будущим.
-Постой-ка, - и Сова отложила в сторону длинную деревянную шпильку, которой выдавливала ядрышки из темно-красных, почти черных вишен: сегодня вечером они будут варить варенье, а пока им предстояло очистить пару здоровенных корзин вишни, - постой. Это что же такого ты натворила, что стыдишься прожитых дней? Своего искусства? Друзей? Или того, что не сбежала из Эригона в дни тихого ветра? Ах вот оно что... немного неопрятный брак с ратманским сыном.
-Если бы немного... - Амариллис с ожесточением ткнула шпилькой в ягоду, так, что багряный сок брызнул ей на лицо, - если бы...
-Что ж. Я так понимаю, ты пошла за Мираваля-младшего потому, что это была неплохая возможность устроить свои дела. Так?
-Ага. И дела устроить, и поблестеть всласть, и нос кое-кому утереть. Вот, мол, побрезговал танцовщицей - так полюбуйся теперь на госпожу ратманшу... да только издалека, эдакое лакомство не про тебя. Дура. Дела устроить... да что там, это я себе давно простила, есть-пить всякому надо, жизнь особо рассусоливать не станет, когда я постарею. - И девушка закусила губу, криво, нехорошо усмехаясь.
-И именно из-за этого ты оттолкнула Хэлдара? - тихо спросила Сова.
-Не знаю. Я ничего не понимаю, Сова. Когда я просто вспоминаю его, даже мельком - у меня словно земля из-под ног выходит. Но когда он был тут, я чувствовала себя какой-то мелкой, нечистой тварькой, мне казалось, что я вымазалась в грязи с ног до головы. И он видит эту грязь. Зря он меня вытащил. Ехало бы его лордство мимо... всем было бы лучше.
-Ну вот что. - Сова протянула руку, взяла Амариллис за плечо, пачкая платье соком вишни, и резко тряхнула ее, как будто приводя в чувство. - Прекрати сейчас же. Его лордство... не забывайся, Амариллис. Хэлдар - эльф, не человек. Чего ты не можешь ему простить? Что не побрезговал тобой, из болота вытащил? Земля из-под ног уходит... А ты и не привыкла! Тебе привычнее, когда от твоего вида шалеют, всякое разумение теряют! Послушай меня. Его любовь примет от тебя все - и радость, и страдание, и даже грязь. К нему она не липнет; глядишь, и от тебя отстанет. Но твое сомнение для него больнее любого оскорбления, тяжелее любой обиды. Хэлдар привез тебя сюда почти что мертвую - и сам был готов умереть, лишь бы не оставить тебя одну в смерти. Амариллис, с любовью не шутят, это не забава для капризной и заносчивой девицы.
Амариллис выронила шпильку и, некрасиво сгорбясь, заплакала.
В этот момент среди обобранных вишневых деревьев показалась фигура Сыча.
-Совушка, так мед нужен или... о великие драконы! Опять?! Да сколько же в тебе слез, дева?! На тебе плесень вырастет, если будешь так реветь! - он сердито выговаривал Амариллис, не обращая внимания на жену, которая махала на него рукой, приказывая уйти и не вмешиваться.
-Эх ты! А еще темнокровка! - тут он осекся, поскольку увидел выражение лица жены. Не найдясь ничего сказать, Сыч потоптался с минуту на месте и потихоньку удалился.
Амариллис закончила плакать, вытерла слезы красной от вишневого сока рукой, отчего лицо ее приобрело устрашающий вид, и решительно потянулась за следующей ягодой.
-Он прав, госпожа моя приемная мать. Я ведь все-таки темнокровка, хоть на сколько-то. - Она старалась говорить твердо, не впуская в голос дрожащих всхлипов
- Надо же, опять все сначала. - Она даже попыталась улыбнуться. - И сколько раз мне вот так рождаться заново?