Несчастный любовник заметался как заяц в западне, Амариллис, не принимая во внимание обстоятельства, помирала со смеху... положение спас Арколь.
За простейшим заклинанием быстрого сна последовал взмах длинных пальцев, сплетенных в магическом жесте - и почетный караул у конюшни был снят. Они взлетели в седла, разом дали шпоры и решились передохнуть, лишь когда Эрмеллино был далеко за спиной. Путники остановились и, насколько позволял лунный свет, оглядели друг друга - рыжий мертвой хваткой прижимает к себе дорожный тючок, глаза-крыжовины таращатся с бледного лица, обрамленного холеной бородкой, Амариллис, взъерошенная, в криво-накосо застегнутой куртке (покинув Шаммах, она, несмотря на уговоры Арколя, предпочла южным одеяниям более практичные северные), и Арколь, в завлекательно распахнутой на груди рубашке, торчащей белым ухом из расстегнувшихся штанов... Спустя мгновение все трое дружно хохотали. Отсмеявшись, рыжий галантно поклонился нежданным спутникам, наконец-то получив возможность представиться:
-Ваш покорный слуга, Лорка Аригетто Гвардастаньо деи Верджеллези ди Сигинольфо, седьмой - и младший сын графа Манарди да Бреттиноро из Арзахеля!
-Ничего себе имечко!.. - восхитилась Амариллис, - Слушай, пока тебя к обеду зовут, жаркое не остывает? А если ты в колодец упадешь? Представляю: бежит кто-нибудь за помощью и орет: "Спасите! Помогите! Мессир Лорка Аригетто Гварилези..."
-Гвардастаньо. И прекрати придираться к чужому имени, это невежливо, - прервал ее Арколь.
-Конечно, лезть к девице ночью в окно куда как вежливее, - ехидно согласилась Амариллис, - и я не придираюсь, я просто беспокоюсь. А ну как колодец будет глубоким? Что тогда?
-Тогда будет вполне достаточно "рыжей отравы", - ухмыльнулся в ответ Лорка, - простите, но кто вы, оказавшие мне столь высокую честь, приняв в свое общество?
-Я - Арколь, а эта благовоспитанная девица - моя сестра Амариллис. Мы направляемся в храм Лимпэнг-Танга, дабы присоединиться к храмовой труппе.
-И в каком же качестве, позвольте полюбопытствовать?
-Амариллис - танцовщица, она обучалась в школе Нимы, а я - шут.
-Школа Нимы? да-а-а... повезло храмовой труппе. Но ты не похож на шута, мессир Арколь.
-Послушайте, - вмешалась в разговор Амариллис, - мы собирались выехать из Эрмеллино пораньше - не настолько, конечно, но что уж теперь... так давайте поедем наконец, что попусту на дороге стоять. Успеете наговориться, путь неблизкий.
-Благодарствую, но являться к богу вот так запросто, без приглашения - на это даже моей наглости не хватит, - с заметным огорчением ответил Лорка.
-Не скромничай, рыжая отрава, - услышав этот голос, путники как по команде повернули головы и увидели сидящего на межевом камне Лимпэнг-Танга; над головою бога мерцал целый рой светлячков.
-Смирение тебе не к лицу, паршивая овца из стада Бреттиноро. Судя по тому, как ты лазаешь в окна замужних дам, а потом удираешь по крышам, так из тебя может получиться неплохой акробат. Но мне ты нужен как вольтижер. Пока. А там посмотрим, может, Шонно и согласится поделиться своими секретами. Поспешите, дети мои, ибо я уже начинаю скучать.
... Остаток ночи они провели в дороге, потом остановились в какой-то деревушке, несколько часов отсыпались на сеновале, и, наскоро поев, снова отправились в путь.
Когда до сосновых боров близ Безымянного Хребта оставался день-другой пути, их нагнали уже знакомый по вещему сну Лиусс и какой-то незнакомый юноша - северянин богатырского сложения. Как пояснил по дороге фокусник, это был Орсон, будущий силач труппы; бывший подмастерье кузнеца ухитрялся во время работы выстукивать тяжеленным кузнечным молотом медно-звонкие мелодии, чем и приглянулся Лимпэнг-Тангу. Путь они продолжали уже впятером, обсуждая обстоятельства своего призвания и пытаясь строить планы...
Трень-и-брень и динь-дилень!
Прочь с дороги, ночи тень!
В ухе - пара колоколец
Благовестят новый день!
Дадли-ди и дидли-да!
Нам и горе - не беда!
Раскрывай глаза пошире -
Мы - артисты хоть куда!
Динь-дилень и трень-и-брень!
Как скучать-то вам не лень?!
Ну-ка, жизнь, давай вприпрыжку,
Наизнанку, набекрень!
Дидли-да и дадли-ди!
Сердце - мячиком в груди!
Мы за радостью поедем
Хоть по Млечному Пути!
.
Динь-ди-да и трилли-ли!
Мы на сцене - короли!