Вопросов не оказалось. Удовлетворен был даже мэтр Аурело, чей трактат ал-Ладин выучил почти что наизусть; правда, в сем сочинении мэтр не открыл всей правды о недуге и ни словом не обмолвился о таком явлении, как иммунитет к дыханию Арр-Мурра... но это было его право, право пережившего эпидемию.
Спустя полчаса довольный ал-Ладин выходил из зала. Его подготовка оказалась достаточной для того, чтобы его, минуя третий круг обучения, с обязательными службами в больницах для бедных, перевели сразу же в круг четвертый, предпоследний! Если так пойдет, то уже очень скоро он сможет получить степень практикующего доктора... Слава Вседержителю, что хозяин его младшей сестры столь щедр - если бы ни любовь к нему этой славной дурехи Лалик, да не деньги ан-Нумана - так и сидел бы он в отцовской мастерской, на куче опилок, и вытачивал бы резные столбики к паланкинам... Ал-Ладин прикинул - денег, данных ан-Нуманом, и подаренных сестрой вполне хватит, чтобы закончить обучение и обзавестись всем необходимым для начала. Юноша разулыбался, отвечая обступившим его мечтам, но почти сразу же оборвал себя, выпрямился и - это сразу же после экзамена! - направился в библиотеку, продолжить вчерашние изыскания...
-Так что же с корневищами кубышек? Амариллис, я второй раз повторяю вопрос, что случилось? - недоумевая, Венона наклонилась, заглядывая в глаза ученице.
-Извини, Венона. Сейчас скажу... ничего не понимаю.
-Да что такое, в самом деле?
-Ты сама посмотри. Вон там, рядом с кустом огненных лилий... видишь? ветряк.
-Ну и что тут особенного? в Эригоне мода на ветряки, тыкают, куда ни придется... этот еще ничего, изящный.
-Да не в этом дело. Высунься поглубже в окно... чувствуешь? какой ветерок приятный... и весьма ощутимый. А ветряк почему-то не крутится. Сломался, что ли?
-Не думаю, - Венона нахмурилась, - у госпожи Элиссы идеальный порядок повсюду.
-Тогда что? Ветер особенный, или как? Может, ему особый ветряк подавай? Впрочем, этих вертушек тут столько, на все ветра мира хватит. Ого, а это что?
Этот вопрос относился к череде непонятных восклицаний, донесшихся со стороны господской половины дома. Венона и Амариллис переглянулись, отложили свои занятия и направились туда.
Войдя на просторную веранду, выходящую в сад, артистки увидели и саму хозяйку дома, лежащую без чувств в деревянном кресле, и всех ее горничных (в количестве ровно пяти штук) - одна из них тщетно пыталась помочь госпоже Элиссе прийти в себя, остальные четверо рыдали, заламывая руки и закрывая головы передниками.
-Ну вот, полюбуйся, - вполголоса сказала Венона, кивая на плакальщиц, - учти, когда будешь знатной дамой... одна искренне преданная служанка стоит дюжины льстивых вертихвосток. И ведь Химена никогда не была любимицей Элиссы, так, обычная горничная. Осушите свои фонтаны, девицы, и потрудитесь объяснить, что здесь происходит.
Венона подошла к хозяйке, мягко отстранила Химену, помассировала обморочной виски, вынула из поясной сумочки металлический флакончик и сунула его ей под нос. Госпожа Элисса вздрогнула, застонала и открыла глаза. И тут же на ее лице отразился столь явный ужас, что Венона отшатнулась.
-Ветряки... Ветряки... - язык с трудом повиновался женщине, на лбу поблескивали бисеринки пота, а в глазах плескался безумный страх. Она силилась встать, но безуспешно.
-Кто-то сломал ваши ветряки? - с наилучшими побуждениями вмешалась Амариллис. - Ничего страшного, пригласите мастера, он их починит.
Похоже, ее даже не услышали. Девушки продолжали плакать, госпожа Элисса, вцепившись в плечи Веноны, пыталась что-то сказать. Наконец, ее бессвязные и нечленораздельные реплики обрели подобие осмысленной речи.
-Все ветряки в городе остановились... все до единого... так уже было, десять лет назад... а мы-то думали, конец этой напасти... Мои дети, все, все здесь...малышка Онар уехала, как хорошо... хоть она выживет.
Венона успокаивающе поглаживала дрожащие пальцы пожилой женщины, явно не зная, что же делать и чем ей помочь. В этот момент на веранду почти бегом влетел главный эконом, всегда почтенный и вальяжный, как гусак. Сейчас он был похож на насмерть перепуганного мышонка.
-Госпожа, Марчо только что с площади... ратушный ветряк заработал!.. Там люди из предместий, говорят, все их ветряки стоят, чуть ли не с полуночи. А большой вертится, еле-еле, лопастями блестит... смерти наши считает!... - и, взвыв напоследок, эконом умолк, глотая слезы.
Амариллис подошла к одной из рыдающих служанок; ее звали Ула, и с нею она почти подружилась, помогла ей разучить красивый танец к свадьбе (Уле сделал весьма завидное предложение мастер-шорник, хозяин небольшой мастерской), и наклонилась к ней поближе.