Через несколько дней мы случайно встретились на улице, я поздоровалась с ним, а он прошел мимо, словно не заметил. Мне было как-то неудобно, стыдно, я подумала, а может он не узнал меня в этой моей новой шапке. В моей детской голове не возникло мысли догнать его извиниться и всё объяснить. Хотя, может, я просто не помню…
Но в любом случае я ничего не сделала. Почему, я так и не знаю до сих пор.
Может, я чего-то боялась? Боялась произнести слова извинения, боялась необходимости что-то объяснять, признать себя не правой.
Может, так проявился мой страх?
Не знаю…
До сих пор я сожалею о том, что не научилась рисовать.
Мне так иногда хочется передать красоту лунной ночи, когда на темном небе мчатся причудливые облака. Или эти невообразимые краски заката, когда раскаленный круг солнца спускается за ломаную линию горизонта.
Это так красиво…
Так хочется остановить эти мгновения, оставить их с собой подольше. Или сделать так, чтобы можно было в них вернуться, хотя бы на миг, памятью, через рисунок на бумаге.
Но я не умею рисовать…
Я могу говорить об этом, но что я могу сказать?
Мне кажется краски богаче слов. Словами сложно передать красоту.
Хотя…
Можно ли вообще передать красоту?
Иногда я думаю, а не в этом ли кроется причина моих взрослых неудач. Не потому ли, что я не научилась рисовать, мне не везет с мужчинами. С самого детства. Даже если они дедушки, учителя, художники.
И поэтому у меня не получается нарисовать картину моей жизни, моей любви.
И с самой любовью ничего не получается…
А может мне не везет в любви из-за маятника, который раскачивает меня между двумя своими полюсами — Свободой и Любовью? И это из-за него я, как только встречаю в своей жизни Любовь, начинаю бежать от нее к Свободе. Как только получаю Свободу, начинаю искать и жаждать Любви…
Ей нравилось быть свободной. Делать то, что она считает нужным, правильным, уместным в той или иной ситуации. Принимать решения, делать выбор, радоваться своим победам или в случае поражения тихо зализывать раны. Когда не надо никому ничего объяснять, доказывать, убеждать. Не надо советоваться, согласовывать, ждать одобрения, корректировать свои планы и намерения.
Сама! Она все хотела делать сама. Это желание появилось у нее в том нежном детстве, когда она только начинала познавать мир. Когда вокруг было так много ограничений и условностей, что она невзлюбила слово «нельзя». И выбрала Свободу.
А Любовь?
Она искала ее…
Любовь ей согревала душу и сердце каким-то приятным теплом. Давала ей крылья и поднимала на какую-то недостижимую ранее высоту. Но потом, через какое-то время это состояние куда-то исчезало. Она спускалась с небесной высоты на землю, чувствуя, как давят на плечи ее тяжелые сложенные крылья. Она уже не могла летать.
Ей казалось, что так происходит из-за того, что влюбляясь, она отдает своему любимому всю себя, свое сердце, свою душу, свой полет. Но наверное, она отдавала ему лишь свою Свободу.
Может где-то глубоко внутри себя она боялась быть свободной? Может свобода ей чем-то напоминала одиночество, ненужность, пустоту? А любовь, наоборот, давала ей ощущение принадлежности кому-то, значимости для кого-то. И еще, множество ярких эмоций и чувств.
И если бы ангелы ее спросили:
— Кому ты нужна?
Она могла бы сказать:
— Я нужна ему, моему возлюбленному.
А так, кому она нужна…?
Но ангелы ее не спрашивают.
И возлюбленного у нее сейчас нет…
Я вдруг разозлилась на саму себя. Какой же я психолог, если не могу справиться со своими противоположными состояниями и эмоциями. Зачем тогда я училась столько лет, зачем ездила на семинары, если не могу решить свои личные вопросы, помочь сама себе.
Ей нравилось это состояние легкого раздражения на саму себя. Именно такое, как сейчас. Оно встряхивало что-то спящее в ней и заставляло двигаться, действовать, не смотря ни на что и вопреки всему. И обычно после такой встряски у нее все получалось.
Вот и сейчас она решила вспомнить все то, что когда-то слышала о маятниках и противоположностях. О том, как их остановить, соединив полюса в одно целое. Она изучала это 8 лет назад на семинаре в Москве и раньше часто применяла на своих консультациях. Почему она до сих пор не сделала это для самой себя?
На том семинаре нас обучали методам работы с бессознательным. Давали техники, снимающие посттравматические воспоминания и последствия стрессов, убирающие зависимости, страхи, обиды, комплексы. Все то, что в классическом психоанализе требовало длительной работы, здесь решалось за один — два часа. Мне он запомнился еще и одним вопросом, над которым вся наша группа сначала тупила, а потом хохотала и подшучивала друг над другом: «Какой водой ты моешь руки?»