Что я хочу найти?
Что я вообще хочу в жизни для самой себя?
Почему все, что происходит в моей голове это большой-большой секрет для меня. И почему она все время болтает? О чем? Зачем? Не понятно.
Надо что-то сделать, чтобы остановить эту болтовню в голове. Может надо дать ей выговориться. Просто наблюдать, как она говорит, не вовлекаясь в ее мыслительный поток, ничего не анализируя и ничему не удивляясь.
Она вспомнила, что есть множество специальных практик для остановки внутреннего диалога. В одних мысленный поток посылают туда, откуда он пришел. В других не реагируют на него, а просто наблюдают, как он течет. В третьих отвлекают ум от постоянной болтовни мантрами, песней, дыханием, молитвами, движениями вместе с дыханием, и просто движениями. Она решила попробовать просто движения…
На одной из коротких остановок, дверь купе открылась, и в него впорхнули две молодые женщины. Разместив под сиденьями свои чемоданы, они как птички на жердочке уселись напротив Амелии. Они то рассматривали ее, то переглядывались между собой, то опускали глаза, от неловкости, что она замечает их взгляды…
В глазах Амелии было что-то такое, что раскрывало в людях непонятный ни им, ни ей поток откровений. Они, не спрашивая ее согласия, и сами не понимая почему, начинали, едва познакомившись, изливать на нее свои заботы и радости, проблемы и тревоги, то, что волновало их, и то, что было им непонятно.
Вспомнилась соседка по старой квартире и ее большие старинные часы с маятником. Когда мы случайно встречались в коридоре, она начинала мне изливать свою душу. Говорила про какую-то ерунду, несла все, что она слышала и знала, вываливала на меня весь свой накопленный словесный мусор. Казалось, что все это не могло больше удерживаться в ней. Оно просто уже не помещалось в ее голове и искало, куда бы выплеснуться.
Я будто бы слушала, но не слушала, что-то меня спасало от этого мусора, очищало изнутри, а может просто не давало ему налипнуть, прицепиться ко мне, проникнуть в мое сознание, стать моим.
Маятник, который был в ее часах, напоминал мне о том необычном потоке, желто-золотого сияния, льющемся с самого беспредельного неба. Он своим светом обволакивал мое тело, защищая от всего внешнего, не нужного. Казалось, он заполнял пространство вокруг меня какой-то необъяснимой нежностью и теплом. Иногда я думала что, это и есть Божественная любовь.
И еще, почему-то я снова вспомнила об этой пресловутой точке «G». Зачем? Не знаю, но наверное, для чего-то это мне надо…
Мои соседки по купе разговорились за чаем, который им принес молодой красавец проводник. Наверное, его появление напомнило им о мужчинах и о том, что у них с ними что-то не ладится.
Та, что была постарше начала рассказывать:
«Мы с Лелькой ездили к одной женщине. Она очень старенькая, живет в глухой деревне. Лелька все хотела выяснить, почему она не может забеременеть. Из-за этого у нее и с мужиками не складывается ничего серьезного. Она уже все перепробовала. И по врачам ходила, и свечки в церкви ставила — ничего не помогает. Вот соседка подсказала к бабке съездить.
Как же мы ее искали… Пока нашли эту деревушку. А точный адрес нам соседка не сказала, не знала она. Описала домик и что он стоит ровно посередине между местным магазином и каким-то старым памятником.
Я вообще не хотела ехать, но Лельку жалко, извелась вся. Нам повезло, в местной парикмахерской мы познакомились с таксистом и он нас отвез.
— Да, там еще парикмахер был такой чудной. Он брил этого дядьку, который оказался таксистом. Увидев нас, он заулыбался и сказал: „Что девочки, небось из города специально ко мне стричься приехали. Могу постричь, а могу и побрить“, — добавила Лелька.
— Мы спросили у него дорогу к бабке, и тот мужик, которого брили, предложил нас отвезти. Он был большой здоровый, как медведь, и такой добродушный…»
Амелия молча слушала, не понимая, зачем ей это. А девушки, перебивая и дополняя друг друга, продолжали рассказывать свою историю.
«…И вот, мы уже приехали, а бабушки не оказалось. Она с кем-то уехала в город. Когда вернется — не известно. Таксист сказал, что в этой деревне у него живет тетка, и мы можем остаться переночевать у нее.
Таксист оказался действительно классным мужиком. Большим медведем, который охранял нас словно двух Маш. Не хватало только колобка, петуха, рыжей лисицы-обманщицы, ежика. Но все равно все это присутствовало в незримом виде. Вокруг все играло свой хоровод, танцевало волшебные сказки старого леса».