– Дианочка, радость моя, а я тебя уже заждался, – воскликнул Соколов и бросился лобзать мои руки.
Ярость вернулась ко мне незамедлительно и я, освободив свои конечности из его загребущих лап, проследовала в кабинет. Дверь за моей спиной захлопнулась, и послышалось громкое сопение Карабаса.
Я внимательно изучала обстановку, не обращая внимания на хозяина сего великолепия. Кабинет был огромный, и всё в нём кричало роскошью. Кожаная мебель винного цвета и огромный стол того же оттенка на фоне светлых стен смотрелись дорого и стильно. На одной стене была закреплена огромная плазма, другую украшала копия Сальвадора Дали «Постоянство памяти». Я ухмыльнулась – эстет непричёсанный. Огромное панорамное окно открывало вид на осенний городской парк. Летом наверняка будет красиво.
– Ну, и как тебе, Дианочка? – осторожно поинтересовался Карабас.
– Очень и очень хреново, Олег Константинович, и я вовсе не намерена закрывать глаза на Ваше подлючее крысятничество, – заявила я.
– Дианочка, милая, мы же перешли на «ты», я думал, что мы друзья, – Карабас старательно игнорировал мой грубый наезд, прикидываясь добродушным тюленем.
– Канадский гризли Вам друг, товарищ и брат, Олег Константинович, и не стоит прикидываться наивным простофилей, Вам этот милый образ не к лицу. Вы украли и использовали проект моей «Крепости» и тем самым грубо нарушили условия нашего договора. И Вы сильно заблуждались, когда подумали, что я, как безмолвная овца буду наблюдать этот беспредел и восторгаться Вашим чувством стиля. С ворюгами мне не по пути однозначно. Я расторгаю с Вами договор о сотрудничестве, демонтирую украденную «Крепость» и наложу арест на «Седьмое небо».
Выплёскивая свои претензии в столь жёсткой форме, я прекрасно осознаю возможные последствия. Соколов достаточно силён и влиятелен для того, чтобы осложнить мою жизнь. Но он так же и достаточно умён и хитёр, чтобы понимать, что серьёзный конфликт со мной не пройдёт для него безболезненно. При желании я смогу отравить жизнь и более весомому и мощному противнику. Другое дело – нужна ли мне эта нервотрёпка, которая непременно обрастёт шумихой и сплетнями. Мы оба с Карабасом понимаем, что нет – не нужна. И мы оба знаем, насколько я необходима этой компании, и каким ценным призом могу быть для конкурентов. На своё мощное обаяние против Карабаса я не очень рассчитываю. Для этого его необходимо держать слишком часто в поле зрения. А это выше моих сил – регулярно видеть его лохматую рожу. К тому же слишком много энергии уходит на концентрацию. Но при крайней необходимости припечатаю, как следует, а пока стоит поберечь козыри и понадеяться на продуманное благоразумие Соколова.
Я холодно смотрю на хозяина кабинета и он, не выдержав моего взгляда, отворачивается к окну. От меня не укрылось зверское выражение огромной рожи.
– Диана, а тебе известно, сколько высоток с похожими башенками возвышаются не только в Москве, но и по всей стране? – стоя в пол-оборота ко мне, процедил Карабас.
– Так почему же Вы, Олег Константинович, не удовлетворились подобным, когда планировали построить «Седьмое небо»? Зачем Вы требовали оригинал?
– Девочка, ну что уж такого случилось? Я и так максимально всё изменил и твоя «Крепость» по-прежнему остаётся уникальной. Я надеялся, что как глава холдинга могу рассчитывать на некоторый бонус.
– Бонус? Подписывая наш договор, Вы надеялись на такой бонус? Ну, Вы же не настолько глупы. А «Седьмое небо» – это недостаточный бонус для Вас? Вы же решили премировать себя дополнительно, при этом обокрав меня.
Наверное, у меня из глаз летели искры, потому что Карабас вздрогнул и поёжился. Ничего, пузан – на войне как на войне.
В дверь постучали, и заглянула Риммочка с подносом.
– Не сейчас! – гаркнул на неё Карабас, и девчонка попятилась назад.
– Именно сейчас, Римма, – улыбнулась я ей и махнула рукой, предлагая войти.
Риммочка замешкалась, не решаясь ослушаться босса, но я проявила настойчивость:
– Римма, что вы стоите на сквозняке, мой кофе остужаете? Входите уже.
Девушка робко вошла, и Карабас снова отвернулся к окну. Когда, оставив кофе, Римма выскользнула в приёмную, Соколов повернулся ко мне и твёрдо произнёс:
– Давай найдём компромисс. Диана, ну ты же понимаешь, что сейчас уже ничего не изменить. Просто скажи, что ты хочешь, и мы это обсудим.
Конечно, мешок с дерьмом, мы с тобой всё обсудим. В сложившейся ситуации слово «компромисс» звучит куда как заманчивее, чем «война». Я сделала глоток из чашки и, посмаковав напиток, ответила: