На притихших, было, после событий на дворцовой площади, улицах города, вновь стало шумно и многолюдно.
В герцогском дворце поселили лишь самых высоких гостей. Остальные разместились на взвинтивших цены в честь праздника, постоялых дворах.
Съезжались в каретах с разноцветными замысловатыми гербами, украшенными резной костью, серебром и самоцветами, вызывавшими восхищение встречных зевак. Еще бы! Когда вновь увидишь такое?
В Тор потянулся в люд из окрестных сел и городков. Зашумел рынок. Но цены, оставались по-прежнему несусветно высокими. Купцы их снижать не желали - то ли из-за выросшего спроса, то ли из-за дурных знамений.
Праздник, начавшийся в полдень, когда Оризис, отогнав в сторону звездного скитальца, сиял в зените, к вечеру обещал превратиться во всенародное гулянье. Ведь не только герцогская дочь празднует совершеннолетие. Доступ к святыням Перуна сегодня был открыт лишь гостям и знати. Ни часовня, ни башня, ни сам, возрожденный еще Лаврой Торинской, парк, не были обделены вниманием.
Официальный прием в тронном зале в связи с болезнью Фергюста, продолжался недолго.
Седой, немощный старик с неизменным, казавшимся теперь невыносимо тяжелым Перлоном, сидевший на золотом с ярко-красной рубиновой розой троне, с трудом вынес получасовую церемонию Сопряжения, слова хранителя культа Перуна, главного законника и судьи герцогства, имперского министра и главного советника графа Ла-Даниэля Камю. После чего, возложив венец совершеннолетия на чело ослепительно улыбавшейся дочери, поддерживаемый офицером, степенно удалился.
Софья в пышном, белом с золотистыми лентами платье, в родовом бриллиантовом колье, с герцогским венцом совершеннолетия на голове, в котором присутствовала неизменная роза - выглядела словно фея. Ведь она наибольшая достопримечательность и сокровище герцогства - неподражаемая Роза Торинии. Никто из присутствующих здесь девушек и молодых женщин не мог соперничать с ее красотой.
Наступило время поздравлений и бесед. Собственно то, ради чего сюда съехалось столько гостей. За якобы ничего не значащими словами, комплиментами и улыбками скрывались завуалированные предложения, тонкие намеки на возможность новых союзов, готовность к компромиссам и уступкам по старым разногласиям и спорам.
Софья в сопровождении назначенных самим Мартином фрейлин, учтиво улыбаясь и принимая поздравления, переходила от одной группы гостей к другой. Она старалась изо всех сил держаться достойно, соответственно сану и возрасту, однако ужасно волновалась. Девушке казалось, что вокруг только о ней и говорят. Обсуждают ее неловкость, за глаза посмеиваются.
Как назло, так необходимый сейчас граф Мартин, в стороне, за колонной, хмурясь, шептался о чем-то с внезапно появившимся офицером из его ведомства.
"Ну почему я не могу слышать о чем там говорят?" - подумала Софья. И тут же саламандра на плече ударила хвостиком.
-- ...сами не ожидали, Ваша светлость!
-- Что же Вы сразу мне не доложили о Лорис? Ведь просто так в казематы не попадают?
-- Лямбам трижды доносил, что безумная связывала смерть дочери... я извиняюсь,.. с именем Софьи. Обзывала колдуньей, погубившей ее дитя. Вот и решили до появления Вашей светлости ее закрыть -- от беды подальше...
-- А дом Азиса? Наверное? прибрал к рукам доносчик.
-- ...
-- Чего умолк?! Хвост в колючках? Взятку брал? Нельзя и на пару дней отлучиться! Сволочи!
-- Я,.. я, Ваша светлость, хотел сказать о другом. Допросили живущую в их доме служанку.
-- Ну и?
-- Сын Лорис не от Азиса.
-- И что из этого? Какая мне разница? Нашел время. Ну, Лис, ты у меня напросишься!
-- Его отец - Леон Барель!
-- Что-о-о?!! Думай, что мелешь! Да ты что, и вовсе свихнулся?
-- Потому и не спешил докладывать, Ваша милость. Хотел проверить. Дело то, не шуточное...
-- Ну же! Не томи...
-- Все сходится. Барель принял Лорис у слуг Гюстава в Кале. Да и не просто принял, а отправил тех в когти Трехглавого. А потом, всю зиму провозился с ней в горах Лотширии, в загородном доме маркграфа. По времени все совпадает. Купец-то наш, не больно жаловал мальчонку. А внешность? Так что, Ваша светлость, Леон, скорее всего, сын Бареля.
-- Да...а... уж. Тогда Янина...
-- Она, без сомнений, была дочерью Азиса.
-- Мальчишка знает?
-- Да, мать рассказала перед самым отъездом. А вот Барель, скорее всего -- нет.