Думаю, что войска Макрели отведет к границе Торинии, потому вернуть Лотширию будет не сложно. Постарайся сходу взять Лот. Но в Торинию ни в коем случае не вступай! Слышишь! Ни в коем!
Прислушивайся к мнению Люсьена. Он руководит моей тайной службой и хорошо знает положение дел в маркграфстве. Салмой пусть занимается Николя де Гиньон. Без особой необходимости не вмешивайся, но коль попадется в руки - живой не выпускай! Но сделай это так, чтобы не знал Николя. Не простит! Наживешь смертельного врага. Не забудь надеть амулет "холодного сердца", иначе пропадешь!
О Филиппе ничего не пишу. Нить его жизни тесно переплетена с моей. И оборвутся они вместе...
На столе найдешь указ о назначении командующим войсками Межгорья и мой меч.
Имя ему - Ratriz. Сам знаешь, что кроме меня он признает лишь тебя. Это щедрый, но страшный дар. Великая сила и тяжкое бремя. Постарайся не стать его рабом. Верю в тебя. Пройдет немного времени и в твоей власти окажется не только Лотширия.
Да, еще! Помни стихи отца Дафния, те, что он читал вам в доме Корнелиуса...
Посредниками в мирных переговорах с Торинией должен быть Ягур - равных ему в этом деле нет.
На том прощаюсь!
Да поможет тебе Создатель.
Леон Барель".
Власт еще раз прочел похожее на завещание письмо Леона, спасшего их с Филиппом в Лотширии, защитившего и воспитавшего в Дактонии.
В отличие от брата, он был благодарен Леону и, наверное, где-то в глубине души, любил. Конечно, не так, как Оливия, считавшая Светлого Рыцаря своим приемным отцом. Для нее пленение графа Сакского станет тяжелым ударом. Она и без того не выносила Филиппа не меньше, чем ее супруг, герцог Дактонии и правитель дактонско-фракийского союза Альвен, а теперь, и вовсе возненавидит.
Присев в кресло Бареля, Власт погрузился в тяжкие думы. Их бремя свалилось ему на плечи сразу после приезда по срочному вызову в Сак.
И так, Филипп, после двух неудачных попыток взять Лот, окончательно разгромлен и взят в плен. Жизнь свою купил ценой подлого предательства - сдал в руки злейшего врага Мартина Макрели своего спасителя и воспитателя. Что теперь ждет Леона - представить не сложно. Люди Люсьена де Веляно доносят, что граф Макрели отводит войска к границам Торинии, оставив гарнизон де Фовера в Лоте. Сам же, вместе и Филиппом и Салмой везут Бареля в Тор.
Все происходит так, как и предвидел Светлый Рыцарь. Лучшего момента вернуть Лотширию не представится.
Власт с восхищением и опаской посмотрел на драгоценный Ratriz. Волшебный меч эльфов! Верно служивший Баррелю семнадцать лет! Теперь он принадлежит ему!
И вдруг , услышав внутренний зов, взял меч в руки, вытянул из ножен.
Лезвие угрожающе сверкнуло:
"Крови! Я давно не пил крови! Напои меня человеческой кровью!"
В голове зашумело, в жилах взбурлила кровь.
Превозмогая зов, Власт швырнул Ratriz на стол. Сам же, схватившись за голову, отшатнулся. Почему он молчал раньше? Ведь я столько раз к нему прикасался. Почувствовал нового хозяина,.. или раба?
Рука сама непроизвольно тянулась к мечу...
На глаза вновь попалось письмо Бареля. Сейчас Власт видел в нем лишь слова: "...постарайся не стать его рабом..."
Серебряный звон вернул в реальность. В кабинет вошел Люсьен де Веляно.
-- Ваша светлость, все готово.
Собрав волю в кулак, Власт с деланым спокойствием взял в руку присмиревший на время Ratriz.
У де Веляно глаза полезли на лоб.
Власт, почти как Барель, печально улыбнулся.
-- Спасибо, Люсьен. Надеюсь, Вы будете моим советником и другом. Вот письмо графа Сакского, я хотел бы, чтобы Вы его прочли.
Пока граф де Веляно внимательно читал, Власт убрал меч в ножны, и просмотрел указ о передаче ему командования над войсками Межгорья.
-- Все предвидел,.. -- едва слышно, глядя в никуда, прошептал Люсьен.
-- Что вы сказали? Ваша светлость?
-- Я сказал - все готово! Пора выступать!
* * *
Леон прожил у Муфа почти неделю. За это время он немного пришел в себя. Но случившееся несчастье наложило тяжелую печать. Юноша еще больше похудел, глаза ввалились, вокруг них темнели синяки. Одевшись в нищенские лохмотья, не особо утруждая себя мытьем и гребнем, он стал как две капли воды похож на прочий пригородный люд.
Муф напивался каждый день. Утро начиналось со слов:
-- Господин, не найдется монетки? Пройдусь по рынку, узнаю, нет ли работы, да и чего болтают... Шибко плохо мне...