Сдержав лихорадочный смешок, я ощущаю бешеное помрачение рассудка.
Нечаянность девушки по какой-то необъяснимой причине вызывает у меня в паху невероятно бурный отклик.
Я произношу мысленно длинную тираду ругательств.
Вот зараза! Это что же за чарующая ехидна тебя родила?! Просто невыносимая бестия! Проглоти меня мрак!
Мне дико охота взять ее прямо такую, прямо здесь!
Ард, кажется, испытывает то же, что и я. Давит напряженные усмешки, считывая мои донельзя ненормальные идеи и мучительно-острые рассуждения.
Нет, нам далеко не до веселья! Мы пытаемся перекрыть хоть на миг удушающее желание, воспламенившееся до адской жажды при виде столь сильного соблазна.
Рилаби почему-то до сих пор не действует. Поэтому Джад крепко держит руни, чтобы глупышка не дрыгалась.
Так ведь и умереть не долго…
— Куда завтра направится Ардагар? — Нимнас грубо вырвал меня из бездны воспоминаний.
Я поставил со звонким грохотом кубок. Дно его треснуло, и на стол просочилась багровая тягучая жидкость. Я резко взглянул на найха. С удивлением.
Я откровенно не понял Сияющего! Ну от куда мне знать, куда завтра направится Повелитель?! Этого никто и никогда не знает!
Я отдал приказ юми уйти, не глядя в их сторону.
Те, на бегу бросая работу, молниеносно выскользнули из гьяли.
Хитрый гад мрачно меня разглядывал.
И что я должен был ему ответить? Что Повелитель наверняка отправится завтра мутить райский пруд ини? Или лучше сказать, что Ард намеревается спуститься в преисподнюю жарить фиолетовых злыдней?
В это самое время Фат всколыхнул мое сознание и передал мне то, что я с нетерпением ждал весь вечер!
Фат, ты просто дар Адалиса!
Но Фат уже исчез…
Награжу его! Дам все, что захочет за такую великолепную работу!
— Сдается мне, что Джад привезет сюда ещё одну красавицу…. — сказал задумчиво я, скрывая нахлынувшее ликование, и через короткую паузу добавил звучно:
— Для меня.
Наши глаза снова встретились.
Я щедро поделился с Верховным информацией. Результаты были крайне неожиданные.
Фат, передал мне картину, которая осязаемо четко проявилась в сознание, направляемая ментальной силой моего главного найха. Словно, каждый, кто видит, незримо присутствует там:
Эскэнэм. Ночь. Яркая полная луна. Выжженная солнцем почти безжизненная долина смерти охвачена густым свинцовым синевато — красным дымом. Скала, под сводом которой догорает погребальный костёр.
Ара зависла над тенями собравшихся у скалы: три гарона и мужчина аши.
Нирхарани облаченная в лёгкую броню приближается к ним уверенной походкой, покачивая красивыми обнаженными бедрами. Высокая, стройная, с тонкой талией и очень сильная — длинные мускулистые ноги, плечи, руки — с красивыми литыми мышцами. Ее густые черные волосы почти до коленей, немыслимо густым вихрем мелких кудрей развеваются на ветру. На фоне густого дыма от костра, в пронзительно ярких красных лучах луны, ослепительно — белая кожа девушки, кажется сияющей.
Прямым взглядом нирхарани смотрит на самого крупного из асагаронов. Гарон выходит к ней, отмеряя вежливый поклон. Подергивая длинным хвостатым телом, он выслушивает речь подошедшей воительницы… Видение оборвалось.
Нимнас облокотился о колени и закрыл ладонями лицо. Хмуро вздохнул. Затем он выпрямился и прислонился к спинке кресла. Его взгляд застыл.
Я тоже откинулся на изголовье. Настал упоительный ментальный штиль.
Что, Нимнас, неприятная новость? Шидарна втянута в заговор! Какой ужас! Правда? Твое нежное покровительство ей видимо пришлось не по вкусу!..Ах…Ты разве не знал?.. Ну как же так, Сияющий…Рухана по-моему никогда не скрывала, что любит резкость и жесткость!..Вот и напросилась в мои руки!
Нимнас, достойно выслушав мой «приятный» посыл, смотря неотрывно на стол, начал плавно говорить:
— Действительно, Марна, весьма печально видеть такое. Для Натаги преданная ему нирхарани будет большой потерей. Но скорее всего Рухана бесполезна, раз он ее так глупо подставил, или… — найх посмотрел в упор на меня. Я сдержанно усмехнулся. — . Рано еще радоваться!
— Не бесполезна, Нимнас. Уверен. Не бесполезна. И я так сделаю, чтобы Натага был именно весьма опечален. Потому что я отожму Рухану так, что все мерзкое, скользкое и мокрое, из нее наконец выйдет, — я произносил слова протяжно, стараясь не украшать их совершенно никакими интонациями.
— Да, не сомневаюсь… — так же расплывчато проговорил Нимнас.
Я молчал, смакуя приятный вкус мести.