Я услышал в сознание призыв и развернулся. Покинул гьяли.
Трансцендентальный вихрь перенес меня к бушующему океану.
Гладкую широкую полосу каменистого берега терзали бешеные волны. Черная взбудораженная пучина сливалась с тяжёлыми черными тучами. Сквозь них изредка пробивался свет огромного небесного светила. Густая сиреневая дымка нависала громоздкими пучками в бездне ночного неба. Берег переходил в скалистые утесы, а затем в горы, скрывающиеся в непроглядной вышине….
Низко над берегом тенью безмятежно висела ара. Волны мягко омывали ее, словно и не касаясь. И в воздухе витали призраки смерти. Для любого, ничем не защищённого, живого существа уже за несколько метров от места, где я стаял, настала бы последняя секунда жизни.
Адала свободно разлилась по берегу, ничем не связанная, вместе с запахом шидара, силой шидара. Энергией, готовой разорвать на атомы и грозящей приплюснуть как гравитация гигантской планеты.
Нарр сидел далеко от берега на высоком камне. И свысока приветствовал меня почтительным кивком головы.
Нарраны, вслед за своим предводителем, прибывали в Рамнэш. Я слышал их приход по звукам скребущих и разрывающихся тералитов. За спиной сотни ар воинства Нуэл-эл-эрба метали вспышки. Лучи то и дело пронзали небеса. Стоял непрерывный приглушённый гул.
При моем приближении молодой Шидар не стал утруждать себя сковыванием силы. Я создал двойные щиты и окружил ими себя и весь берег…
— О рыбках заботишься? Или о птичках? — Нарр захохотал. — Тут никого нет!
— Смейся, Нарр. Утром тут весь берег будет в черной пыли и… в марнавах…Ты даже не замечаешь живых существ под ногами.
— Разве?! Ты случайно, не об этих крысах? — он указал на горстки угольного песка у подножия камня, на котором сидел вразвалочку, согнув одну ногу в колене и используя его как подставку под локоть, смеясь еще более раскатисто и звонко.
— Крысы тоже жить хотят! Но я не о них забочусь. Нарр…Никто не должен знать о нашей встрече. А ты…
— Нимнас, никто и не узнает! Все свидетели уже мертвы! Даже вон тот хитрый таракан! — никак не унимался Шидар. — Марне будет завтра определенно некого пытать!
— Нарр!
Нарр наконец-то перестал смеяться. И втянул глубоко ноздрями воздух.
— Ты так потрясающе пахнешь, Нимнас! — он спрыгнул с камня. — Новая лаяна уже у Повелителя?
— Хм…Думаю, что скоро будет…
— Мммм…Она наверняка необычайно хороша! Неужели Высшая? — Нарр подошёл очень близко. Склоняя голову и принюхиваясь, как зверь. — Такое необыкновенное сочетание компонентов в ауре! Сочная… Страстная… Она вообще как? Красивая? Мммм…хотя какая разница…Хочу ее!
У Нарра расширились и забурлили угольным едким варевом зрачки, кожу покрыли узоры, и участилось сердцебиение. Изо рта на секунду вырвался длинный, раздвоенный язык…
Ну, все…
Еще оближи меня.
Я отступил на шаг.
— Нарр! Если ты не будешь держать свою адалу на короткой привязи, разговора не получится!
Я усилил еще сильнее в своем поле щиты.
Глава 7 Призрачный путь
{Ная}
Мне приснилась наша квартира. Я стояла по середине пустой гостиной. Почему то не было мебели. Сорваны были плинтуса с потолка и клочками висели, ещё недавно наклеенные новые обои. Пол был полуразрушен, в глубоких трещинах и ямах.
Зашла мама. Вид ее меня испугал. Она была полностью седая с глубокими морщинами. Заплаканные, опухшие глаза смотрели на меня с невыразимой болью.
Она как всегда обняла меня, нежно притянув за плечи, и поцеловала в макушку. И вдруг сказала, что они переезжают.
— Ты остаешься одна, доченька. Мы больше никогда не увидимся.
Я начала говорить, прерывисто всхлипывая:
— Но как же?.. Почему? Так же нельзя. Я поеду с вами.
Но она то и дело твердила, словно не слыша моих слов, ослабевшим голосом:
— Ничего, ничего, Вишенка, так надо, ничего не поделаешь.
И руки ее ослабли. Она отпустила меня, пятясь назад. А я тянулась к ней, но не могла дотянуться, не могла пошевелиться, сделать шаг. Только плакала и непрерывно повторяла:
— Мама… мама… мамочка! Не уходи! Только не уходи!
Ещё находясь в полусне, я резко села, продолжая плакать. Фиолетовый транс испарился.
Рассеянный в пространстве свет, необычная мебель и жидкий жёлтый пол у арочного окна остались. Эти видения не были навеяны дурманом.
Опьянение, унесшее все страхи, прошло, и вернулось прежнее измученное состояние. А ещё голодное и смертельно уставшее.