— Истинно так, Ард, — плавно произнес Нимнас. — Позволь спросить — только дождавшись моего утвердительного кивка, найх задал вопрос. — Как прикажешь обходиться с новой лаяной? Доволен ли ты ей?
«Доволен ли я ей?! Нимнас… К чему спрашивать…»
Я осмотрел своды, медля с ответом. Над залом повисли шатры жидкого огня. Вершины многоступенчатых ярусов утопали в свете, купаясь в золоте. Восхитительное, тонкое, изящное творение!
Я словно видел тронный зал впервые за двести пятьдесят лет… Интересно… Почему я не замечал всего этого раньше?
Хотя я и не должен был замечать!
Гибель, страдания существ и кровавый хаос! Вот что воистину в моем вкусе! А не вся эта слащавая роскошь!..
Я смотрю сегодня на Рамнэш словно чужими глазами!
И кто же в ЭТОМ виноват?
Конечно же, та хулиганка, что спит сейчас безмятежно неподалеку!..
Ну и как с ней за все ЭТО надо поступить?
Как она вообще посмела быть такой вкусной?!
Такой, что отвлекает меня от жажды убивать. Меня! Правителя Найэвы!
И явно сильно действует на адалу. Перемешивает в крови боль и наслаждение, создавая томящий душу коктейль неописуемого блаженства. Она такая… бесконечно желанная, сладкая, сочная…и…хрупкая… Я полностью погрузился с полуулыбкой в приятные мысли о трогательной, темноглазой девочке. И только через несколько секунд отрешенного молчания ответил.
— Как?… Бережно обращаться, Нимнас! Очень бережно! — медленно произнес я.
Поднялся дальше по величественным белоснежным ступеням и когда сел на широкий пьедестал, щуря глаза и одновременно твердо решив, что больше не разрешу юми делать пышное зарево из Хара-гьяли, добавил:
— Не допускать к лаяне НИКОГО до второй луны! Я доверяю ее тебе в мое отсутствие. Позаботься о ней как о нашей самой важной драгоценности!
Когда Нимнас ушел я призвал сразу к себе своих Шайдаров(генералы). Они вошли через несколько секунд.
Воины преклонили головы и затем величественно вытянулись, расправив широченные плечи и вскинув гордый взгляд на трон. Када и Дагха, нирхи высшего качества!
Довольно оглядел их — хищного вида, массивные, с каменными лицами, с кожей оттенка красной глины и ярко-красными, кипящие дикой жестокостью глазами. Огонь ардары, чистейшей силы!
— Мы вылетаем в Эрб! — последовал мой звучный приказ. — Город окружить. Перекрыть входы. Со мной — ты, Дагха. Када — займись осадой.
— Гья, Джад! — хором прогремели голоса предводителей.
— Будьте готовы к бою. Амана Маюры на орбите. В случае ее приближения, без выяснения намерений, взять сразу в сетки и связать непрерывной атакой. Все ары держать в полной готовности.
— Гья, Джад!
Я наблюдал как в зале быстро выстраивались в две линии воины, образуя собой длинный коридор. Здесь были те, кто принадлежал к высшей касте — хаиды и дароны, в полном боевом облачении — броня, ремни — колахи, силовые браслеты с символами власти и принадлежности к клану.
— В Эрб войдут со мной хаиды. Даронам приказываю взять город в оцепление. На амане тералиты до конца боя берет в управление Када.
Я, довольный как всегда их скорости и исполнительности, оглядел весь командный состав и поднялся с трона. Мои вены просияли адалой. Я почувствовал приятное ощущение скорой битвы и несокрушимая, величественная сила штормовой волной окутала весь тронный зал. Охваченный дикой жаждой, я воззвал к воинам:
— Вааш- Ра, Адалис!
Боевой призыв взорвался громовым мощным ударом и заставил содрогнуться весь Рамнэш.
— Вааш — Ра! — Выкрикнули разом несколько сотен голосов, так что весь огонь в зале всколыхнулся, и заходили ходуном камни.
Я спустился по ступеням. Знал, что мои глаза сейчас дико пылают, а зрачки переливаются всеми оттенками раскаленного металла. Воины как всегда с благоговением преклонили головы. Прежде чем сдвинуться с места, они ждали пока я пройду всю шеренгу из своих свирепых соратников с кровавыми глазами по длинному залу к открытым вратам. За мной, отставая на шаг, последовали Шайдары.
Впереди нас ждал путь по каменному лабиринту, состоящему из сотен коридоров. Мы двигалось к Ложу— где спала амана, зависшая на дне гигантского кратера потухшего вулкана. Привычным путем. Каждый раз. И каждый раз потом обратно. Но уже напоенные кровью.
Повинуясь моей воли, смертоносная процессия множилась.
К параду на ходу присоединялись ниралиты. Бездушные, бесчувственные темноформы… Я равнодушно наблюдал, как они тучами вытекают, словно тягучая паста, из камня — стекают и сочатся со всех сторон прямо чуть ли не под ноги, вскоре приобретая форму, смутно напоминающую человеческую оболочку. Их нитевидные тела скользили бесшумно по стенам и полу черными ленточными сгустками и испаряющимися постепенно за ними тенями.