Я не находила, что сказать путного, и зачем-то спросила:
— В каком смысле?
— Во всех, лаяна. — последовал мелодичный ответ.
Я ждала, что со мной наконец-то все же поговорят, хоть что-то объяснят, но в привычной для него манере, глядя на меня, но разговаривая со служанками, фиолетовый немного постоял и начал разворачиваться.
Он уходит! Уходит! И я горячо выговорила:
— Подождите!
Инопланетянин повернулся на пол оборота и искоса посмотрел на меня.
— Что? — коротко спросил он
— Мы можем поговорить? — смотря на мужчину украдкой, попросила я.
— Можем. Но сначала приведи себя в порядок. — он оглядел меня снизу вверх каким-то презрительным взглядом — Что за вид? — более твердым голосом спросил меня фиолетовый и сразу едко добавил. — С грязными зверюшками я не разговариваю!
— Я не зверушка — со слезами промолвила я обиженно, вытертая со щек скатывающиеся крупные капли.
— Разве?…Тогда веди себя разумно… раз так — мягко подытожил инопланетянин.
И ушел.
Глава 17 Суровый обжиг
{Ная}
С грязными зверюшками он не разговаривает… Однако разбитые носы он им все же лечит.
Я потёрла нос. Он не болел. А ведь я, возможно, его даже сломала.
Так сильно стукнуло об этот их щит!
Посидев еще немного, горько всхлипывая, я, наконец, собралась с духом, вытерла слезы и пошла мыться в «аквапарк».
Вид был и вправду у меня плохой. Волосы превратились в сосульки и спутались. От одежды пахло потом. На рубашке — пятна крови.
Юты теперь были всегда рядом. Естественно им запретили оставлять меня одну. Но мыть им себя я не дала. Потом в гьяли (так они называют комнаты — залы) сама торопливо причесалась, больно деря себе от волнения волосы и косясь на обиженно-виноватые лица помощниц.
— Я хочу встретиться с этим…ну. с этим мужчиной. Теперь же уже можно? — сказала я ютам, надевая платье.
— С Нимнасом?
— Да. Наверно. Мужчина с фиолетовыми глазами. Пожалуйста, позовите его. Он обещал прийти, когда я приведу себя в порядок.
— Прости, но это невозможно. Нимнас придет сам, когда посчитает нужным. Сияющий — Верховный найх. Мы не имеем право его беспокоить.
Вот как! Верховный даже! Ну конечно!
Платье то я одела, но вот их дурацкие застёжки… Пальцы запутались. Пришлось принять помощь.
Нимнас…Имя какое…Знакомое. На что-то похоже. Бог есть такой, греческий кажется. Нет, наверно египетский. Или это Ибис там у них был…
Сандалии тоже не застегнуть в жизни. Это кто же такое придумал! Просто ужас!
Оставшееся время я провела в хождениях по балкону, по гьяли. Рассматривала стены, мебель, сидела на кровати, на ступеньках и ждала, ждала..
Нимнас не посчитал нужным прийти ни на следующий день, ни через неделю.
Каждый раз утром я выполняла одни и те же подготовительные ритуалы, ожидая его прихода. Дни все были одинаковыми. Еда тоже. А точнее питье.
Проходила очередная ужасная ночь, наполненная кошмарными снами — и все начиналось по-новой. Омовение, расчёсывание волос, питье багровой жижы, прогулка по балкону с видом на пустыню.
Из ютов было не вытянуть и слова.
Все, что я узнала, это то, что я нахожусь в столице — в огромном городе в горах — Рамнэше. Город принадлежит нирхам. Нирхи — раса великих людей которым они- юми(как оказалось, а не юты!), служат много веков. Юми нирхов почитают и боготворят!
— Неужели вы их не боитесь? — спросила я их одним утром, стоя на балконе, всматриваясь в скучный желто-серый пейзаж.
— Нет, не боимся. Иногда, может…но немного. Мы быстро справляемся со страхом. Они к нам очень добры.
— Да?
Меня это заявление сильно удивило. Как то не верилось.
— Я видела, как вы падаете на колени и плачете перед Нимнасом. И с вами так сурово разговаривают, что оторопь берет.
— Страх естественно бывает всегда. Да! Они суровы! Но, говорю же, по-доброму и уважительно обходятся с нами, — сказала твердо Омья. Так звали одну из юми, та, что была выше, и так же, видимо, главнее. — Опускаемся на колени в знак благоговения перед их силой и могуществом. …Говорят? Ну как…Как обычно говорят… Это с вами они ведут себя… не так, лаяна. Для вас у них особый тон и особое поведение.
— С нами? С кем это, с нами? И особое поведение — это какое? Как с глупыми, малолетними детьми? — я опешила.
— Не как с детьми…Почему? Так, что бы вы их не пугались… — Омья замялась — Мне нельзя с тобой вообще-то разговаривать об этом.
— Почему?
— Ты выше по положению. И я могу сказать что-то не то, не правильно. Мы, лаяна… — она переступила с ноги на ногу. — Мы просто служим. И это большое счастье для нас! Они величественны и прекрасны! Зачем что-то знать! Понимаешь! Мы никогда не вмешиваемся в дела нирхов.