– Расцвела, покраснела будто девочка-целочка. Неужели вправду нравится этот жирдяй? Да ладно! Такой же, как и прочие рожи! – фыркнула Лейла – темноволосая, кареглазая и полноватая девица, глядя, как Диана вернулась к своему зеркалу в гримерной и беззаботно, не глядя, кинула в сумочку крупную сумму денег, только что полученную от поклонника.
– И ты отличать от стенки мужика будешь, если тебе ни за что столько бабок отстегивать станут, – скорчила презрительную физиономию Надя, приятельница и напарница Лейлы.
– Он милый и всегда такой смущенный, – улыбнулась Диана, пожав плечами.
– Просто хочет, чтобы ты дала на шару, – фыркнула Лейла. В глазах читалась откровенная зависть.
– Ничего он не хочет, – пожала плечами Диана, не обращая внимание на завистниц. Она ответила на сообщение в смартфоне, потом взглянула на себя в зеркало. – Влюблен по-честному. Искренен, – немного замявшись добавила. – Мне так кажется.
Девицы захохотали.
– В чистенькую любовь веришь? В стрип-баре? – засмеялись девушки. – Он толстый мерзкий боров, потный и противный, как объевшийся слизень, который того гляди лопнет и запачкает все вокруг.
– Лейла, ты сама противная и жутко воняешь, когда потеешь, – изменив тон на стальной, парировала Диана, не отрывая взгляда от своего отражения. Она провела расческой по волосам.
– Она завидует, – вмешалась Аня, маленькая и спортивная блондинка, глядя на Диану через зеркало и не переставая натягивать на себя комбинезон под змеиную кожу. – Ей, чтобы лишнюю купюру получить, приходится сиськами обо всех мужиков в зале потереться, а ты три раза в неделю получаешь ее недельный заработок, просто выходя на сцену.
Завистницы скуксились и закусили губы. Хамить в ответ не стали.
Блондинка изогнулась, ловко застегнула длинную молнию. Комбинезон обтянул ее словно вторая кожа тонкой, полупрозрачной тканью. Прорези и дыры в нужных местах почти незаметно переходили в обнаженное тело. У Ани акробатический номер, здесь на одних руках далеко не уедешь. Без оголенных частей тела и открытых кусков кожи не станцуешь. Комбинезон просвечивал ее собственную кожу, блестел, переливался даже в простом и мутном свете гримерки, казалось, она вся словно змейка. Голые бока, подмышки, рукава не доходили до локтя, под коленками тоже обнажено. Розовато-зеленый цвет костюма выгодно оттенял и волосы танцовщицы, и демонстрировал все прелести фигуры.
В зеркале возникла третья пара глаз. Повилика. Все три девушки пристально смотрели друг на друга, будто разговаривали мысленно.
По глазам можно прочитать много, но, увы, разговаривать между собой они не умели.
Лицо Повилики сохраняло безмятежное спокойствие. Она плавно прикрыла глаза, покачала головой и склонилась к Диане так близко, что волосы упали той на лицо.
– Виринея все равно узнает. Ты не скроешь его. Мы работаем не за деньги – одними губами прошептала она.
Диана нахмурилась, закусила губу. Повилика чувствовала, как подруга цепенеет от страха. В зеркале черные волосы Дианы смешались с пепельными прядями Повилики. Вместе они отливали фиолетовым и синим. Диана тряхнула головой и улыбнулась. Получилось неуверенно.
– Во-первых, деньги тоже нужны, я не святым духом питаюсь, у танцовщиц крайне дорогая жизнь, сами знаете. Во-вторых, он меня не предал. За что ему мстить? Он со мной заботлив, аккуратен, нежен. Даже приват не заказывает, – Диана злилась, раздражалась. Понятно, что она искала оправдание.
Повилика и Аня только помотали головой.
– Мне его жалко, – призналась Диана. – Он безобидный, несчастный какой-то… Вообще не такой, как все остальные мужики. И относится так… как будто меня…
Говорила она едва слышно. Кроме них троих никто не слышал. Диана смотрела на подруг и ожидала от них поддержки.
– Любит? – Аня и Повилика договорили за нее хором. Недоверчиво переглянулись. Поморщились, будто произнесенное слово коробило неприличием.
Диана пожала плечами:
– У меня чувство, будто он любит, и любовь эта мучает его, тяготит, заставляет страдать.
– Любовь всегда заставляет страдать! Ты забыла? – фыркнула Аня.
– И напомню, что в последний раз, когда ты мечтала о любви, ты легла в могилу, – напомнила Повилика, состроив высокомерную и мстительную физиономию. Девушки засмеялись, догадавшись, кого она изобразила.
Повилика никогда не была жестокой. Не напоминала подругам в циничной манере о том, что у них на кону и каким правилам они все подчиняются. Ей казалось, это делает ее более живой и человечной. Но взгляд Дианы ей не нравился. Испуганный, ускользающий. Девушка желала сбежать и спрятаться. Повилика даже не могла сформулировать то, что уловила, что ее обеспокоило в Диане, но в воздухе витало предчувствие опасности.