Я уставилась на него.
— Попробуй пройти мимо папарацци без охраны. Вроде эти люди состоят у меня на жалованье.
Мстительный ублюдок. Но я была на шаг впереди.
— На самом деле, они перешли на мою зарплату еще два дня назад.
Самодовольная ухмылка сползла с его лица, и я чуть не закричала. Я мило улыбнулась.
— Возможно, если бы вы посещали лейбл чаще, вы бы это знали. — Я оглядела кабинет, а затем посмотрела ему прямо в глаза. — Мне будет приятно наблюдать, как этот лейбл терпит неудачу, после того как вы уволили его лучшего сотрудника.
Я развернулась на каблуках, одарив Киллиана сверкающим взглядом, говорящим, что у нас с ним есть незаконченное дело. Я остановилась, коснулась плеча Евы, выражая ей молчаливую благодарность.
— Если тебе когда-нибудь захочется поработать в Лос-Анджелесе, я подскажу лейбл, которому повезет тебя заполучить. У тебя есть мой номер.
Ее глаза распахнулись от благодарности.
— Спасибо, Скайлар.
Я вышла из этого кабинета и набрала полную грудь воздуха, чувствуя, как он проходит через меня и ослабляет стеснение в груди.
Я свободна.
— Скайлар.
Я развернулась лицом к Киллиану. Он выглядел неуверенным.
— Не здесь, — сказал я ему. — Забирай свои вещи. Мы поедем на моей машине.
Киллиан кивнул и прошел мимо меня в свой кабинет. К тому времени, как он появился, Ева вышла из кабинета Джеймса Бирна, дрожа всем телом.
— Я увольняюсь, — сказала она нам. — Тиран обещал превратить мою жизнь в ад. Я не останусь.
— Я же сказала тебе, что помогу.
— Спасибо. Я думаю, мне это может понадобиться.
Мы вышли втроем. Киллиан и Ева несли коробки со своими вещами. Киллиан остановился у стойки регистрации перед подошедшим Джастином.
— Я пошлю кого-нибудь, чтобы упаковали и забрали остальные вещи из моего кабинета, — сказал ему Киллиан.
— Сэр? — Глаза Джастина округлились от шока.
Выражение лица Киллиана было впечатляюще нейтральным.
— Я здесь больше не работаю. — Он порылся в кармане и достал ключ от своего кабинета. — Могу ли я быть уверен, что вы не впустите никого, кроме того человека, которого я пошлю? Даже моему дяде.
Джастин взял ключи, опечаленный этой новостью.
— Конечно, сэр.
Пока Ева прощалась с теми, кто прибывал в офис к началу рабочего дня, я стояла в углу лифта, а Киллиан держал дверь кабины открытой для нее.
Я уставилась на него, лаская его лицо взглядом.
— Ты выбрал меня, — прошептала я.
Киллиан повернулся и покачал головой.
— Жить без тебя — не вариант.
Боже, я любила его, романтичного, изворотливого, сексуального мерзавца.
— Ты выбросил все, ради чего работал, из-за меня. Ты уверен, что в конце концов меня не возненавидишь?
— Уверен, — ответил он непреклонным тоном. — Ты выбрала меня раньше, чем я выбрал тебя, Скайлар. Я никогда этого не забуду. И правда в том, — он обвел рукой офис, — что передо мной и не стоял выбор ты или лейбл. Речь шла о том, чтобы исправить ошибку. Как я мог говорить, что люблю тебя и спокойно стоять рядом, пока эти ублюдки высасывают из тебя счастье?
— Уф, давайте поскорей уедем, если мне придется сказать еще одно «прощай», я расплачусь. — Ева запрыгнула в лифт, совершенно не обращая внимания на то, что испортила момент между мной и Киллианом.
Я обменялась с ним печальной улыбкой, и он отпустил дверь лифта.
Если Рик и Ангус и были удивлены, увидев нас, то скрыли это за совершенно профессиональными нейтральными выражениями лиц. Мы попрощались с Евой, которая обещала позвонить, и она покинула здание, полностью игнорируемая папарацци.
Затем Рик и Ангус направили Киллиана и меня к внедорожнику. Они задавали Киллиану вопросы. Что произошло? Что дальше? Но на его лице было отчужденное выражение. Он помог мне сесть в машину.
— Куда едем, Скайлар? — спросил Ангус, как только мы все устроились в салоне.
— Танталлон-роуд в Шоулэндсе, — ответил Киллиан. Он почувствовал мой взгляд и предложил: — Ко мне.
Радость забурлила во мне.
— Ужасно самонадеянно с вашей стороны, мистер О'Ди, — поддразнила я.
Его ухмылка была плутоватой.
— Там тебя кое-что ждет.
— О?
— М-м-м. — Его взгляд опустился к моему рту. — Помни.
— Помни?
Он наклонил голову так, что наши губы почти соприкоснулось, и мне потребовалось все мое естество, чтобы не вцепиться в него прямо тут и сейчас. Особенно после того как он прошептал мне в губы:
— Ты моя. И я твой. И впервые я действительно поверил, что это правда.