— Прекрати изображать мученика, Скайлар. Мы едем в больницу и это окончательно.
У меня перехватило дыхание.
— Ты можешь также убрать свой поддельный британский акцент. Каким бы хорошим он не был.
От шока у меня еще больше закружилась голова
— Ты знаешь, кто я? — спросила я своим обычным без акцента голосом.
— Почти с того самого момента, как услышал, как ты играешь.
— Но к-как?
— Музыка — это моя работа. Я разбираюсь в музыке. В какой-то момент мы в Skyscraper Records активно искали группу, похожую на Tellurian.
Он назвал мою группу.
— Феномен социальных медиа, коммерчески успешная подростковая поп-рок-группа с большей ценностью, чем у некоторых и с миллионами последователей-подростков, которые могли бы принести нам много денег.
— С большей ценностью, чем у некоторых?
Несмотря на свое нынешнее состояние, у меня все еще была гордость. Ее все еще можно было задеть. Что-то, к чему у О'Ди, похоже, был талант.
— Ты… Ты была ценностью, сутью. У тебя диапазон в четыре октавы. Журнал Rolling Stone однажды включил тебя в десятку величайших певцов XXI века. И заметь, он ни разу не включил твою группу в десятку лучших коллективов. Слишком много жестоких злобных подростковых песен о любви, чтобы их можно было по-настоящему уважать. Но тебя уважали. Твой талант уважали.
О'Ди бросил на меня оценивающий взгляд.
— И индустрия понятия не имеет о твоей способности сочинять песни.
— Я написала почти все песни для Tellurian, — возразила я.
— Да, но эти песни совсем не похожи на те, что я слышал от тебя на улицах. Песни, что ты пишешь сейчас, могут задеть чувства даже взрослых, а не только подростков, которым надоело чувствовать себя невидимыми в школе.
— Ух, ты, тебе действительно нравится эта штука, «лежачего — еще как бьют», — сказала я, не веря, что О'Ди говорит со мной об этом, в то время как я изо всех сил стараюсь оставаться в сознании. — Выпусти меня из своей шикарной машины, Сестра Рэтч (Прим: Nurse Ratched или Сестра Рэтч — персонаж фильма «Пролетая над гнездом кукушки»; ее образ знаменит своей холодностью, злостью, дегуманизацией и умением манипулировать людьми).
О'Ди проигнорировал меня.
— Почему ты не хочешь ехать в больницу? Потому что ты не хочешь, чтобы тебя нашли?
— Да, а еще потому, что моя туристическая виза истекает через две недели.
— У тебя есть страховка?
— Нет. — Даже если бы я хотела получить медицинскую помощь, я не могла себе это позволить.
О'Ди вздохнул.
— Что ж, в любом случае, нам нужно осмотреть твое запястье. Я объясню, что ты мой клиент, и в городе по делу, что на тебя напали грабители. С медицинскими расходами мы разберемся позже.
— Я не хочу, чтобы меня нашли. — Мысль о том, что Мика и другие найдут меня, подтолкнула меня еще ближе к обмороку.
— Я позабочусь, чтобы в больнице поняли, насколько важна твоя конфиденциальность. Кроме того, не хочу разрушать твои иллюзии, но никто старше тридцати не знает, кто ты.
— Неправда, — угрюмо пробормотала я. — У нас были фанаты всех возрастов.
— Но в основном подростки. Я знаю возраст твоих поклонников, Скайлар. Я изучил тебя.
Я пожала плечами и поморщилась, когда боль распространилась по моей руке до запястья. О'Ди заметил это и нахмурился.
— Больница.
— И у меня нет права голоса? — Мой голос прозвучал пронзительно от страха.
— Ты хоть понимаешь, что у тебя опухший глаз, раздута щека, разбита губа, возможно, сломано запястье, и где-то бродит один мерзкий маленький ублюдок, который получит по заслугам за то, что попытался изнасиловать тебя? Но ты сбежала. Ты сделана из прочной стали, Скайлар, так что соберись и начни смотреть правде в глаза. — Он поднял бровь, видя мое явное негодование. — Ты можешь злиться на меня сколько угодно, но я пытаюсь не дать тебе отключится, разговаривая с тобой, и это работает. А сейчас… ты собираешься натянуть трусы большой девочки или вернешься к принятию плохих жизненных решений?
Я посмотрела на него своим здоровым глазом.
— Хорошо. Больница. Я добавлю это в список, что нужно сказать доктору.
— Что?
— О травмах. Глаз, ребра, запястье, а теперь еще и эта настойчивая высокомерная боль в моей заднице.
Несмотря на все мои опасения, О'Ди заставил меня рассказать полную правду о том, что произошло. После рентгена запястья, анализов крови и мочи, больница связалась с полицией, и я обнаружила, что объясняю двум полицейским, что спала в палатке на кладбище. И что ребята проследили за мной, чтобы украсть мою гитару. Когда я рассказывала подробности о почти изнасиловании, О'Ди, в смущении, резко выбежал из комнаты, в которой мы находились.