Поэтому О'Ди позвонил Чармейн, и она пригласила меня в свой салон. Было ясно, что она вложила в этот бизнес много средств. Блестящий, выложенный белой плиткой пол искрился вкрапленными серебряными кристаллами, стены были мягкого серого цвета, а перегородки глубокого темно-розовато-красного цвета. Кресла стояли современные, квадратные, обтянутые белой кожей, зеркала от пола до потолка в массивных белых рамах. Тут было круто, современно, с всплеском драмы. Но также говорило: Вы заплатите небольшое состояние, чтобы подстричься здесь, но это того стоит.
Пока мы ехали, Отэм умоляла сказать ей, что за работу со мной проделают.
— …это отличная идея, — сказала Чармейн, поднося ножницы к моим волосам. Я наблюдала, как постепенно вырисовывается мой новый образ, и мне пришлось согласиться. — Это очень подходит к форме твоего лица.
Когда она закончила, я удивилась разнице, которую могла сотворить простая стрижка.
Я смело попросила Чармейн отрезать большую длину. Теперь мои волосы были коротко подстрижены на затылке и ниспадали косой линией чуть ниже подбородка. Они казались здоровым и пышными, крутыми и современным. Чармейн также добавила пепельно-русые блики, чтобы придать большей объемности.
Острота стрижки смягчила угловатость моего лица.
— Все готово.
Чармейн подняла зеркало, чтобы я могла видеть, как она укоротила волосы сзади к переду. Мне нравилось.
— Это замечательно, спасибо. — Я одарила ее искренней улыбкой.
— Давай покажем Отэм.
Чармейн помогла мне снять накидку, убрала лишние волосы с моего затылка, а затем я последовала за ней в переднюю комнату, где Отэм пила травяной чай и читала журнал. Она подняла глаза и тут же замерла.
— Это хороший или плохой взгляд испуганного оленя? — спросила я.
Отэм быстро поставила свой чай и журнал на кофейный столик, встала, подошла ко мне, чтобы получше рассмотреть. Ее глаза заблестели, и она расплылась в широкой улыбке.
— Идеально! Абсолютно идеально.
Я улыбнулась, чувствуя себя немного неловко.
— Я просто… Я хотела больших перемен.
— Это был правильный ход. Боже, — она оценивающе осмотрела мое лицо, — у тебя отличные скулы. Не так ли?
— Я люблю, когда кто-то готов пойти на такой риск. Обычно это окупается.
— Ты проделала отличную работу, — признала Отэм.
— Спасибо. Киллиан будет доволен. — Чармейн одарила ее широкой улыбкой в тридцать два зуба. — Все, что угодно, лишь бы угодить Киллиану.
— Тьфу. — Отэм скорчила гримасу. — Чармейн, пожалуйста.
— Твой брат очень сексуален. Смирись с этим.
Отэм закатила глаза и взяла меня под руку, выводя из салона.
— Я передам ему твои слова.
— Пожалуйста, сделай это! — крикнула она нам вслед.
Я помахала Чармейн через плечо в знак благодарности, думая об оплате, и, когда мы садились в машину, спросила об этом Отэм.
— О, Киллиан заплатит за это. Чармейн пришлет ему счет.
Я кивнула и села, слушая, как Отэм говорит о моей новой прическе и о нарядах, в которых она теперь меня видит. Когда она, наконец, перевела дух, я спросила:
— Чем ты раньше зарабатывала на жизнь… до всего этого?
— Оу. — Ее лицо вытянулось. — Ну, я пыталась организовать кейтеринговую компанию с моим бывшим бойфрендом. Он должен был управлять компанией, руководить всеми делами, а я заниматься готовкой и выпечкой. Но он украл мои деньги и создал на них инвестиционный портфель. Поскольку я не указала юридически, для чего предназначались эти деньги, когда давала разрешение на перевод средств ему, у меня нет доказательств, что он их украл. Я могла бы привлечь его к суду, но это было бы слишком долго и напряженно. Киллиан злился, что я этого не сделала.
— Не удивительно. Мне жаль.
— О, все в порядке. — Она лучезарно улыбнулась. — С этим покончено. Я только-только начала встречаться с кое-кем, и он… другой. Джентльмен до мозга костей. Мы сходили на три свидания, а он даже не настаивал на сексе. И у него больше денег, чем у меня, так что я знаю, что ему это не нужно.
— Я очень рада.
Так и было. Отэм была милой, такой открытой в своих чувствах, и заслуживала того, кто был бы нежен с ней.
— К тому же Киллиан позаботился о Барри, моем бывшем, — объяснила она.
— Как?
— Он его уничтожил. Я не знаю, как это делается, и не хочу знать. — Она бросила на меня страдальческий взгляд. — Ты же знаешь, как люди говорят, что карма достанет тебя… ну, например, если ты плохо ко мне отнесешься, Киллиан — это карма, которая достанет тебя.
Боль пронзила мою грудь так глубоко, что я подняла здоровую руку, чтобы унять ее. Потрясенная, я поняла — это была ревность. Каково это, когда кто-то так заботится о тебе? Чтобы кто-то вроде О'Ди, который был холоден со всеми, но с тобой обращался так, будто ты единственное, что имеет значение?
Моя мама была таким человеком. Мой свирепый защитник. Я крепко закрыла глаза. Она все время вторгалась в мои мысли, прорывалась наружу.
— Поговорим о чем-нибудь другом, — попросила я, нуждаясь в отвлечении. — О чем угодно.
— Ой. — Брови Отэм тревожно нахмурились, но она сказала: — Я видела одни ошеломляющие туфли Kurt Geiger, как раз для тебя. Ты носишь каблуки?
Моя улыбка вышла мрачной, но облегченной.
— Насколько они высоки?