— Она может ходить в соседний магазин и в церковь, но не дальше. Не могу понять почему, но он ей не доверяет. Может, он знает о Хью О'Мара, но ведь тогда Кейт была не замужем, поэтому какое это имеет значение.
Когда Фло узнала о рождении девочки, она неожиданно для себя решила пойти в роддом проведать племянницу. Часы послеобеденного приема были с двух до трех, и она договорилась с женщиной, работавшей на первой смене, чтобы та задержалась, пока она не вернется.
— Мне надо в больницу, повидать племянницу, — с гордостью сказала она. — Она только что родила ребенка, маленькую девочку.
Когда Фло спросила, где она может найти Кэтлин Камерон, сиделка спросила в свою очередь:
— А не хотите ли сначала взглянуть на ребенка?
— С удовольствием.
Роддом был полон посетителей, в это время дня главным образом женщин.
— Вон она, второй ряд сзади, вторая кроватка с краю. — Сиделка перешла на шепот: — Не хочу, чтоб другие слышали, но это один из самых красивых младенцев, которые у нас были.
Она оставила Фло смотреть сквозь стекло на ряды новорожденных. Одни яростно вопили с красными и сморщенными от негодования лицами. Некоторые не спали, но были спокойны и пытались освободиться от тугих пеленок, извиваясь своими маленькими тельцами. Остальные, и Миллисент Камерон тоже, спали глубоким сном.
— А-ах! — выдохнула Фло. Она была прекрасна, с длинными ресницами, трепетавшими на восковых щечках, розовым ротиком, напоминавшим бутон розы. Наверное, Хью был таким же. Ей вдруг стало интересно, были ли у Хью такие же волосы: маленькие завитушки, как нежные лепесточки. Я никогда не узнаю даже того, сколько он весил, подумала она. Фло прижала лоб к стеклу, чтобы лучше видеть.
— Желаю тебе всей удачи мира, Милли Камерон, — прошептала она. — И еще я тебе скажу, милая, очень бы мне хотелось, чтобы ты была моей.
Фло вышла из детского отделения и пошла в палату, но, посмотрев сквозь стеклянную панель двери, увидела Марту, сидевшую у кровати Кейт. Фло вздохнула и отвернулась. Выходя, она еще раз долгим взглядом посмотрела на свою внучатую племянницу. Она почувствовала, как слезы теплыми струйками стекают по ее щекам, вздохнула, вытерла их рукавом и пошла домой.
Прошло еще почти двадцать лет, прежде чем она снова увидела Кейт Камерон и ее дочь.
В прачечную вошла девушка и вызывающе посмотрела на Фло. У нее были черные волнистые волосы, широко посаженные карие глаза и столько косметики на грубоватом, но привлекательном лице, что большинству женщин ее хватило бы на неделю. Казалось, что на ней только половина юбки, открывавшая длинные соблазнительные ноги в черных сетчатых чулках, а свитер, сдавливающий полную упругую грудь, был на несколько размеров меньше, чем нужно. В уголке красного напомаженного рта торчала сигарета; говорила она, как Хамфри Богарт.
— Это вы друг Хью О'Мара? — спросила она низким чувственным голосом.
Фло мигнула.
— Да.
— Он сказал, у вас можно оставить сообщение для него. Если он зайдет, скажите, что я буду ждать его возле винной лавки Йетса в половине девятого.
— Ладно. А от кого сообщение?
— От Кармел Макналти. — Девушка повернулась, стряхнула пепел на пол и вышла, раскачивая бедрами.
«Леди» превратились в глаза и уши.
— Это была Кармел Макналти? — живо спросило одна.
— Очевидно, да, — допустила Фло.
— Надеюсь, этот славный малый, Хью, не встречается с ней. Эта девка — просто ужас.
Казалось, все знают Кармел Макналти или хотя бы слышали о ней.
— Кажется, ее последнего парня засадили в тюрьму Уолтон.
— Она с детства была бессердечной стервой.
— Уж я-то своим парням задам, если хоть один из них посмеет заглядеться на Кармел Макналти.
Фло слушала с ужасом. Кейт вышла замуж год назад, Хью ни разу с тех пор не упоминал ее имя, никто его не видел с другой девушкой. Уж он наверняка не имел никаких видов на Кармел Макналти. Может быть, она строила какие-то планы относительно его. Хью действительно был прекрасной партией — один из самых красивых мужчин во всем Ливерпуле, имеющий собственную машину, хорошую стабильную работу. Может Фло была необъективна, но она не могла понять, почему женщины не выстраиваются в очередь, чтобы заполучить его.
Разобрав Кармел Макналти по косточкам, «леди» Фло принялись снова собирать ее.
— Да, но у нее забот полон рот с матерью. Сколько сейчас детей у Тосси?
— Двадцать, кажется?
— Двадцать! — взвизгнула Фло.
— Да нет, кажется, было восемнадцать последний раз.
— Кармел старшая, и ей нужно было присматривать за малышами уже с тех пор, как она сама еще под стол пешком ходила.
— Все же она за ними присматривает. Я в это воскресенье видела ее с коляской и с целой оравой ребятишек, — она шла вниз по Браунлоу-Хилл.
— Ну, после этого нельзя девчонку винить, что хочется и повеселиться. Сколько ей сейчас?
— Девятнадцать.
Через полтора месяца Хью О'Мара и Кармел Макналти поженились. Невеста держала свой букет поверх уже выступающего живота. Фло ходила в церковь и смотрела через ограду. Это больше походило на школьную вылазку, нежели на свадьбу — толпы больших и маленьких Макналти носились друг за другом по церковному двору.
Нэнси О'Мара практически не изменилась: она по-прежнему укладывала свои черные волосы в огромный черный узел и была так же странно одета — длинное ниспадающее красное платье и черное бархатное болеро. Она выглядела так, будто сейчас достанет кастаньеты и начнет танец, только вот на лице ее, неподвижном, как желтый кирпич, застыло отвращение. По словам довольно мрачного Хью, она терпеть не могла Кармел, а Кармел терпеть не могла свекровь. Нэнси пошла на свадьбу только потому, что боялась, что скажут люди, если ее не будет.
— Поделом тебе, — прошептала Фло. — Если бы не ты и наша Марта, Хью уже сейчас был бы женат на Кейт, и все, за исключением Нормана Камерона, были бы счастливы.
Вместо этого Кейт увязла с мужчиной, который обращался с ней, как с заключенной, а Хью женился на нелюбимой женщине. В Кармел не было ничего плохого: когда Фло узнала ее ближе, она ей понравилась. Она была доброй, щедрой до безрассудства, с сильным характером. Но она не принадлежала к тому типу, который нравился Хью. Фло схватилась за ограду обеими руками. Ее сын старался изо всех сил показать, как он радуется своей свадьбе, но мать видела, что он несчастен, как сам грех.
Фло прошла через задний двор типового дома на Муллинер-стрит и зашла в неприбранную кухню. Она закричала:
— Кармел, он готов для прогулки?
Появилась Кармел в широких штанах, одной из старых рубах Хью и с сигаретой в зубах.
— Маленький негодник полночи нам спать не давал своим смехом! Буду несказанно рада провести несколько часов без него.
Маленький мальчик ворвался на кухню и обхватил ноги Фло.
— А в «Мистери» пойдем? А в мяч будем играть? А купишь мне леденец на палочке? А можно, я буду ходить, а не в коляске сидеть?
Улыбаясь, Фло разжала ручонки, которыми малыш сжимал ее ноги, и взяла его на руки.
— А вы уже тяжелый, молодой человек!
Том О'Мара был чрезмерно активным и слишком развитым для трехлетнего ребенка. Еще младенцем он мало спал. Он не плакал, но требовал внимания, шумел, становился все громче и громче, если его игнорировали. А когда подрос, стал греметь прутьями своей детской кроватки и сбрасывать на пол вещи. В последнее время ранним утром он садился в постели и начинал рассказывать детские стишки или петь, а теперь еще и смеяться. Он уже немного умел читать, считать до ста и определять по часам время. Кармел сказала, что ей еще никогда не встречался подобный ребенок.
— У меня руки чешутся выбить дурь из этого негодника, но не будешь же бить малыша за то, что он счастлив!
Когда отношения Кармел со свекровью испортились окончательно и Нэнси была заказана дорога на Муллинер-стрит, Фло воспользовалась случаем и предложила забирать внука по утрам на прогулку.