– Да, Макс, трахни меня ими, везде… – Эльмира взяла девушку за волосы и опустила вниз. – Я хочу чтобы ты лизала и трахала меня одновременно..
Девушка ласкала языком клитор, сильно и глубоко вставляя ей пальцы, чувствуя, как Эльмира сжимает их, кончая…
***
– Доброе утро… – Камилла мягко улыбнулась Арине, лениво сползая с её плеча. – На самом деле, ты можешь ещё поспать, а мне надо в больницу.
– Я сварю тебе кофе. – Девушка поднялась с постели, коснувшись ногами прохладного пола. Занавески колыхал ветер, принося в комнату запах летнего дождя.
– Я могу сходить в душ? – Камилла посмотрела на свои вещи. – Только мне не во что переодеться.
– Твоё полотенце висит на прежнем месте. – Арина заглянула в шкаф. – Вот, можешь взять мои вещи. У нас с тобой, в конце концов, один размер.
– Спасибо! – Камилла подошла и обняла девушку. – За все, что ты сейчас делаешь. Она видела взгляд Арины, скользящий по её лицу и губам… Они стояли совсем близко, и Камилле вдруг так захотелось поцеловать девушку, но она сдержалась.
Глава 28
– Мне надо в душ. – Брюнетка взяла вещи из рук партнерши и быстро ретировалась в ванную, ругая себя за слабость. Если бы они сейчас не остановились, потом обеим было бы очень плохо, потому что один раз они уже пережили все это. И сейчас, наверное, их близость, доверие и прожитые годы взяли своё. Один хороший секс не меняет сути. Просто обстоятельства сейчас делают Камиллу уязвимой. Не следовало бросаться в омут с головой в таком состоянии.
Девушка чувствовала возбуждение. Нельзя желать того, кого отверг, но, наверное, это и делало Арину особенно привлекательной.
***
Макс стояла на террасе, наблюдая, как переливается лес под дождём, как капли стекают с краешков листочков, и слушала, как поют птицы. Здесь было очень спокойно. Наверное, однажды в своей жизни она тоже хотела бы выходить из дома и падать в прохладное летнее влажное утро. Не сейчас, но когда-нибудь…
– Ты так и не уснула? – Эльмира обвила девушку руками. – Тут чудесно, правда?
– Я подремала пару часов. – Макс погладила руки женщины. – Тут и правда великолепно. И так поют птицы…
– Оставайся?.. – Куда-то в затылок тихо спросила блондинка, прижимая девушку чуть сильнее.
– Я не могу. – Макс взяла руки женщины в свои и повернулась к ней лицом. – У нас все закончилось тогда. Той ночью… Мне было больно, но я прошла через это и не смогу вернуться. Ты – чудесная, Эльмира! И я уверена, ты однажды встретишь кого-то, кто разделит с тобой этот дом, огромную постель, пение птиц по утрам. Но это буду не я. Я слишком далеко ушла от этого.
– Знаешь, в чем твоя особенность Макс? – Эльмира смотрела девушке в глаза, стараясь не тонуть в них. – Почему женщины так хотят тебя себе, хотя бы на ночь? – Макс молчала, и женщина продолжила, – потому что когда ты делаешь это с ними, они знают, что ты их любишь. Пусть на двадцать минут, на час, на вечер, но ты их действительно любишь, тогда как многие другие не способны полюбить ни разу и за всю жизнь. С тобой, кажешься себе другой. Такой, знаешь, единственной во всей вселенной. – Эльмира улыбнулась и поцеловала девушку в уголок губ, – ну и из-за блядского взгляда этих глаз, конечно.
– Мне пора. Я заехала попрощаться. – Макс чувствовала, что должна уехать сейчас, пока все не зашло дальше. В другой раз она бы, наверное, легко согласилась остаться, хватаясь за человеческое тепло, вдруг перепавшее ей, выросшей в одиночестве, но сейчас она чувствовала необходимость порвать этот порочный круг. – Прощай. – Макс подняла с пола рюкзак и, закинув его на плечо, пошла к машине.
– Этот мир слишком тесен, чтобы в нем с кем-то действительно попрощаться, пока он жив, Макс. – Сказала Эльмира в след. – Когда ты вырастешь, ты тоже поймешь это.
– Тогда пока. – Не оборачиваясь, кинула девушка.
– Пока. – Эльмира зашла в дом и нажала на кнопку, чтобы открыть ворота.
***
Николь шла по утреннему сонному Парижу, стараясь вжиться в этот город, полюбить его, ведь его крови в ней было столько же, сколько и Московской. Изящный, невозможно красивый, такой, что глаз не находит места, где ему отдохнуть, на что посмотреть, чтобы просто ни о чем не думать. В Москве можно было выйти утром из дома и идти по улицам, ничего не замечая, потому что ничто не бросается в глаза, не тревожит душу. Огромный мегаполис, где никому нет до тебя дела. Иногда Николь специально искала в Москве такие места, в которых она чувствовала себя способной видеть и чувствовать. А здесь, в Париже, ей хотелось найти уголок, где можно пропасть. Где ничего не будет обозначать её, и одновременно что-то, за что она сможет полюбить его настолько, чтобы остаться.