Представив себе эту картину, Карлайл не мог не поразиться. Какой же силы должна была быть ненависть, раз она заставила оборотня обратиться к его злейшим врагам! Да и для того, чтобы явиться в замок, полный вампиров, да еще в человеческом обличии, надо было быть или сумасшедшим, или ослепленным жаждой мести. Удивительно, что его не убили сразу; возможно, Эмбри спасло любопытство Аро.
- Эмбри помнил с того раза, когда они явились из-за Ренесми, что Волтури – блюстители закона и что они с удовольствием нашли бы повод, чтобы уличить твою семью в нарушении правил, - продолжала рассказывать Леа. Она автоматически, не отдавая себе в этом отчета, теребила пуговицу на рубашке Карлайла, и, расстегнув, скользнула ладонью по груди.
- Главный внимательно его выслушал, потом дотронулся до лба Эмбри, чтобы проверить, что он не врет, и произнес длинную речь о том, что твои заблуждения из безобидных становятся опасными. Он был возмущен тем, что ты снизошел до меня, - на ее губах появилась усмешка.
- Эмбри для них – все равно что зверь, они не стеснялись говорить при нем. Другой, блондин, предложил судить всю семью за нарушение главного закона: ты зачал создание, о котором никто ничего не знает. Ты поставил их всех под угрозу быть разоблаченными – вдруг оно не сможет хранить тайну? Они говорили - неизвестно, что родится и каким оно будет, а все неизвестное опасно.
Ее полные губы болезненно морщились, когда Леа, цитируя Волтури, называла Гарри «оно». Карлайл коснулся поцелуем ее волос и обнял покрепче, успокаивая.
- Главный сказал, что с судом они всегда успеют, сначала ему нужен ребенок. Он говорил что-то о сторожевом псе, о собственном оборотне, хотел провести какие-то исследования. Волтури решили забрать Гарри у меня, а вас, если окажете сопротивление, судить. Главный говорил, что ребенок – отличный повод, чтобы наконец получить талантливых Калленов.
- О Боже… - Карлайл слушал ее и отказывался верить. Конечно, он хорошо знал Аро — тот пошел бы по трупам ради пополнения своей «коллекции». Инцидент с Ренесми отлично это продемонстрировал. Но, тем не менее, окончательно убедиться, что Аро Волтури давно уже ему не друг, было больно.
- Он хотел сохранить жизни Эдварду, Белле и Элис, и может быть, тебе - в качестве особой милости. Меня решено было убить, если не отдам Гарри, то есть в любом случае. Может, Эмбри стало жалко меня или он пожалел о том, что сделал, – Леа пренебрежительно хмыкнула, - но когда он вернулся в Америку, то прибежал ко мне и признался во всем.
- Поэтому ты и сбежала…
- У меня не было выхода! - привстав и заглядывая Карлайлу в глаза, воскликнула она. - Я поняла, что должна уйти, исчезнуть, если хочу спасти Гарри и тебя. Если бы итальянцы нашли меня у вас дома, они убили бы всю семью! Сказать тебе я тоже не могла, - предвосхищая следующий вопрос, ответила она. - Я знаю тебя, ты бы меня не отпустил. И - знаешь ты, узнает и он. Ты рассказывал мне, как он читает мысли. Вы бы поздоровались за руку при встрече — и Волтури знал бы, где меня искать.
- Волтури и правда заявились к нам вскоре после твоего ухода. Аро был с ними и он лично проверил, не вру ли я ему. Ты спасла нас.
- Нет, - Леа грустно покачала головой. - Они не успокоятся и придут снова, когда ты не будешь ждать этого. Ты видел меня и знаешь, откуда можно начать поиски и как выглядит Гарри, значит, узнает и он. И все равно добьется своего. Эмбри думал, что мы можем прятаться вечно. Идиот.
- Что с ним случилось? - немного помедлив, спросил Карлайл. - Джейкоб и Сэт шли по следу и наткнулись на его останки.
Леа молчала, кусая губы и отводя взгляд в сторону.
- Почему ты это сделала, Леа? - Карлайл погладил ее по щеке и мягко, то настойчиво заставил повернуться к нему лицом.
- Эмбри хотел убить «ублюдка» вскоре после того, как он родился. Мне пришлось, - процедила она сквозь зубы.
Карлайл не знал, что на это ответить. Мысли об убийстве кого бы то ни было всегда претили ему. Но если бы Леа не остановила Эмбри, их сын сейчас не бегал бы снаружи и не играл с друзьями в футбол.
- Я рад, что Эмбри был рядом.
О том, что ему, несмотря ни на что, жаль погибшего оборотня, Карлайл предпочел умолчать.
- Кто-то должен был помочь тебе во время родов. Удивительно, что все прошло без эксцессов. Обычно такие дети прогрызают себе путь наружу, убивая мать.
- Он и прогрыз, - небрежно отозвалась Леа. Чересчур небрежно, на взгляд Карлайла; по коже женщины побежали мурашки, она поежилась, как от озноба.
- Но как же… ?
Он окинул изумленным взглядом пышущую здоровьем, такую же красивую, как раньше, Лею. Ее наряд, состоящий из повязанного низко на бедрах цветастого платка и очень короткого застиранного топа, оставлял живот полностью открытым: ни одного шрама на коже не было, а талия осталась такой же тонкой.
- У меня хорошая способность к регенерации, все заросло очень быстро, - Леа старалась казаться невозмутимой, но то, как она приникла к Карлайлу, словно ища защиты, сводило на нет эти попытки. - Когда-то, когда я поняла, кем стала, я хотела убить себя и сбросилась со скалы в море, на мелководье. Не помогло, через час была как новенькая. Не скажу, что рожать было приятно, но я это пережила. Как бы то ни было, у меня теперь есть Гарри, и это самое главное.
- Расскажи мне о нем.
- Он растет очень быстро, Гарри уже умеет охотиться сам и ему это очень нравится. Сейчас он перестал меняться, поэтому я отважилась жить среди людей. Гарри очень умный, он быстро научился говорить. Мучает меня вопросами — почему то, почему это, - рассказывая, она ласково улыбалась. - Я немного знаю о детях, но он болтает, будто бы ему минимум лет шесть. А недавно он нашел на пляже старую газету и мне пришлось показать ему буквы и слоги, иначе он не оставлял меня в покое — хотел знать, что это такое. Теперь он пытается складывать их сам.
- Ты требовала, чтобы он не кусался. Он уже делал это раньше? - в Карлайле проснулся исследовательский азарт.
- К счастью, только меня, когда я его кормила. У Гарри нет такой жажды человеческой крови, как у вас, он не реагирует на запах людей. Только тогда, когда рана достаточно большая, он не может себя сдерживать. И иногда, когда он охотиться, то не съедает свою добычу, а только выпивает кровь. Поэтому я всегда начеку. Он знает, что кусать людей нельзя. Я повторяю это постоянно.
Леа выскользнула из объятий Карлайла и подошла к двери. Слегка отодвинув занавеску, она смотрела, как вдалеке Гарри сидит на земле рядом с маленькой девочкой с двумя смешными хвостиками и, не отрываясь, с интересом наблюдает за лепкой пирожков из грязи.
- Что ты рассказала Гарри обо мне? Сначала он чуть меня не загрыз, а теперь вдруг любит, - Карлайл поднялся и, подойдя к ней, положил руку на плечо. Теперь, когда они встретились снова, он не мог перестать прикасаться к ней.
- Правду. О том, какой ты заботливый и добрый, и как мы полюбили друг друга. Гарри бредил тобой, его было просто не заткнуть. Я объясняла, что это опасно, но он не переставал надеяться, что однажды ты придешь, - она откинулась назад, ему на грудь.
То, что они оба чувствовали сейчас, было сродни голоду: невыносимая жажда прикосновений, поцелуев, желание никогда не отпускать.
- Я ценю то, что ты сделала для моей семьи. Если бы не ты, они все, возможно, уже были бы мертвы. Я очень благодарен. Но Леа, если тебе и Гарри угрожает опасность, я хочу быть рядом, чтобы защитить вас. Прошу тебя, не уходи больше. Мы подумаем, что нам делать, и вместе встретим Волтури, лицом к лицу, если придется.
- Может, так и лучше, - прошептала Леа, разворачиваясь к нему. - Я не могу всю жизнь жить в ожидании расправы. Это сводит меня с ума. Но Гарри они не получат!
Ее дыхание стало быстрым и прерывистым, кожа — еще горячее, чем обычно. Карлайл плавился в ее руках, как кусок льда на солнце.
- Больше всего я боюсь другого, - женщина подняла на него влажно блестящие глаза. - Раз я не бесплодна, может, я могу запечатлиться, как другие оборотни. Я стараюсь не общаться с мужчинами, каждой новой встречи жду, как казни. Ведь это может быть кто угодно: младенец в люльке, женатый мужчина или прыщавый юнец. Я потеряю голову и забуду обо всем на свете. Для меня будет существовать только он. А я не хочу забывать тебя, не хочу!