— Эй, возьми трубку.
Глаза Райфа светлеют, когда он смотрит на меня. Говнюк. Он улыбается и машет мне рукой, все еще прижимая телефон к уху и закинув ноги на стол. Я подхожу к нему, хватаю телефон, завершаю разговор, затем бросаю его обратно.
— Ладно, это было немного грубо.
Он опускает ноги на землю и садится, чтобы положить телефон в карман.
— Это мог быть клиент.
— Это не так.
— Но могло быть.
Я сажусь напротив него и расслабляюсь в кресле, размышляя.
Райф руководит нашим бизнесом. Первый цент, который мы вчетвером получили как кампания, был от Миши, андеграундного имени, которое теперь мотивирует все, что мы делаем. Потребовались годы, чертова куча проб и ошибок и чертовски тяжелая работа, чтобы мы стали той хорошо отлаженной машиной, которой являемся сейчас. Но вскоре после смерти Катерины, Феликс придумал, как проникнуть на некоторые из ее оффшорных счетов и сделать ее прибыль нашей — под нашими новыми именами, как только мы переродимся.
Со временем мы научились повторять этот процесс со всеми претендентами на убийство из нашего списка. Если они заработали хотя бы пенни на том дерьме, которое устроили Катерина, Хьюго и Мерфи, оно гарантированно в конце концов станет нашим.
Конечно, я, черт возьми, ни за что не собираюсь жить, есть и отсыпаться на деньги, которые стоят за нашими черными душами — отсюда и наш фронт: Matthews House, Inc. Продажа криптовалют позволяет нам оставаться за кулисами, работая онлайн или через Skype, а благодаря трем разработанными нами филиалам, которые сейчас лидируют по количеству криптовалют по всему миру, это финансирует нашу реальную повестку дня. В этом моя сильная сторона.
Райф — лицо Matthews House, Inc. пока я сосредотачиваюсь на нашем списке, и по большей части это работает — я остаюсь в тени. Я не совсем общительный человек.
— Они хотят войти, — говорит Райф с довольным вздохом.
— С какого счета? — спросил я.
Я смотрю на часы, затем провожу рукой по рту, гадая, в моей ли комнате сейчас Эмми.
На моей кровати.
В моих простынях.
— Серебряный Джек. Но у меня такое чувство, что ты пришел обсуждать не это.
Я стискиваю зубы. Райф ухмыляется и складывает руки на столе.
— Надеешься, что у меня есть больше сделок для тебя?
Положив лодыжку на противоположное колено, я смотрю ему прямо в глаза.
— Теперь она моя, Райф.
Его глаза торжествующе вспыхивают.
— Я правильно…
— Прекрати нести чушь. Стелла уже давно поставила тебя в известность.
Его ухмылка становится шире в ответ.
— Я пришел сказать тебе сам, — я наклоняюсь вперед, гарантируя, что он сможет прочитать серьезность выражения моего лица, — чтобы я мог лично убедиться, что ты понимаешь, когда я говорю тебе не прикасаться к ней, черт возьми.
— Ну, теперь это не кажется справедливым по отношению к бедной девушке, — его голос сочится весельем. — Мы оба знаем, что ты не прикоснешься к ней. Ты собираешься заставить ее страдать только потому, что страдаешь ты?
Напряжение сковывает мои мышцы, а пальцы барабанят по кожаному подлокотнику.
— Если я не ошибаюсь, я единственная причина, по которой она не страдает прямо сейчас.
Райф на сантиметр подается вперед, так что мы на одном уровне.
— Да, и как это было для тебя? Когда она развалилась на части у тебя на руках.
Кровь приливает к венам, горячее пламя танцует под кожей, когда адреналин подскакивает.
Райф наклоняет голову.
— Осторожнее с ней, младший брат, или твой драгоценный контроль может просто лопнуть.
Мышца на моей челюсти дергается, и я провожу пальцами по нижней части подбородка.
Райф — единственный, кто не понаслышке знает, как близко я подобрался к Софии. То, как я по-детски убеждал себя, что я в некотором роде спаситель, обещания, которые я давал, чтобы вытащить ее оттуда, дать ей шанс вырасти и вести нормальную жизнь. Затем, как ее смерть полностью раздавила меня.
До того, как я нашел выход через секс и кровь.
Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать — они прошли в тумане экстаза. И мои братья — до того, как они юридически стали моими братьями — были так же глубоко на дне, как и я, когда дело касалось женщин. Для Гриффа и Феликса этого было достаточно на некоторое время.
Мне нужно было больше.
Мне нужен был красный.
Но я был не единственным, кто обнаружил вкус к крови много лет назад.
Однако различия между мной и Райфом огромны. Я могу быть расстроен, но я постоянно работаю над тем, чтобы направить свои побуждения в нужное русло. Это никогда не прекращается, самоограничение, потребность в большем.