— Ты можешь установить с ним контакт? Это ценный кадр. Хозяин будет доволен. Адель кивает: смогу. Она помнит, как Иван на неё смотрел.
Валентину она почти не слушает, запоминает сказанное, но как бы вскользь. Её омывают тёплые волны умиротворения. Адель счастлива, вероятно, как никогда. Жизнь проходит не зря. Сегодня она присоединила к Великой Гармонии своего первого человека.
Все эти подробности из жизни Адели я узнал значительно позже. И также значительно позже узнал, чем занимался в это время Иван.
Дела у него, между тем, обстояли неважно. Иван больше суток просидел в обшарпанной, пахнущей пылью и затхлостью квартире Хухрика: тот так и не появился. Осмотр квартиры ничего существенного не дал. Единственное — остался брошенным новенький ноутбук, но под паролем, который Иван расколоть не сумел. Хухрик оказался умнее, чем можно было предполагать. Также ничего существенного не принесло посещение фирмы, выпустившей эту Игру. Помещение фирмы (переулок Гривцова, дом номер такой-то, второй этаж) оказалось запертым утром, днём, вечером, дверь металлическая, вскрыть замок подручными средствами Ивану не удалось, ни на звонки в дверь, ни по телефону, ни на запросы по электронной почте никто не отвечал, хотя сайт фирмы указывал, судя по обновлению новостей, что она по-прежнему функционирует. Вместе с тем оба её учредителя, граждане Лемешев и Колобан, бесследно исчезли, адреса проживания, указанные в документах, были фиктивные. Объявить же их вместе с Хухриком в розыск Иван не мог: формально это дело было закрыто. Не объяснять же начальству, что идёт просачивание на Землю инопланетных пришельцев, которые тихо и незаметно превращают землян в рабов. Кроме того, во всяких инопланетян Иван не очень-то верил, его мучили подозрения, что Игра — это секретная разработка российских спецслужб, аккуратно внедряемая то ли в виде эксперимента, то ли, может быть, даже в качестве общенациональной программы.
— Наше это, наше, я нутром чувствую, — говорил он мне в редких телефонных звонках. — Не рептилоиды эту гадость выдумали, а люди, умники какие-нибудь в ведомственной лаборатории. На последствия им наплевать. А потом некая «светлая голова» наверху решила, что неплохо бы впрыснуть в общество такой социальный транквилизатор. Для всеобщего успокоения, для того, чтобы больше не было у них никаких проблем. Вы же видите: фирма — это прикрытие...
Меня его конспирологические построения не вдохновляли. Не такие уж нами правят гении, чтобы придумать и реализовать подобный грандиозный проект. Впрочем, гипотеза об инопланетных захватчиках вдохновляла меня ещё меньше. Я в то время уже начал склоняться к мысли, что Игра представляет собой не целенаправленное субъектное действие, а технологическое самозарождение, вызванное комплексом взаимосогласованных, но одновременно и случайных причин. Иными словами, компьютерные игры стали настолько сложны, настолько динамичны и настолько пронизаны самообучающимися нейросетями , что рано или поздно нечто подобное должно было произойти. Это своего рода техномутация, но не точечная, в виде частной модернизации, которую можно локализовать, а скорее — ароморфоз, большой структурный процесс, когда система, неважно, естественная или искусственная, трансформируется спонтанно, порождая некое новое качество, а затем, благодаря преимуществу, которое оно даёт, начинает вытеснять аналогичные сущности, побеждая в конкурентной борьбе.
Но пока это были не более чем догадки, смутные, неоформленные словесно, из которых не выстроишь логичный концепт. Я бродил меж ними, как археолог, напряжённо вглядывающийся в необычный ландшафт: почему здесь такая странная графика, не скрывается ли под земляными наплывами некая загадочная цивилизация?
Ситуация, складывающаяся вокруг Ивана, меня беспокоила. Всех подробностей я, конечно, не знал, были вещи, о которых он предпочитал не рассказывать, но по случайным репликам, по обмолвкам можно было понять, что расследование он не оставил: встречался с людьми, запрашивал сведения, осторожно задействовал некоторые свои служебно-приятельские знакомства. Короче, несмотря на всю скрытность, вызвал в своём департаменте мелкую рябь, волны которой расходились всё шире и шире. Кончилось тем, что его опять дёрнули в начальственный кабинет и категорически потребовали, чтобы он прекратил будоражить сотрудников всякими нелепыми россказнями.