И вот он вновь предстал предо мной, повзрослевший, как принято говорить, возмужавший, был, кстати, не в форме, а в штатском, что, впрочем, естественно при его профессии. Единственное, что я уловил в нём, — некоторую нервозность.
От коньяка, например, он категорически отказался, поскольку ещё на работе, мельком согласился на кофе: не надо заваривать, сойдёт растворимый, а как только мы уселись за кухонный стол, сказал, что, если я не против, то — сразу же к делу.
— Извините, что так внезапно, но не поможете ли вы разобраться в одной запутанной ситуации?
В его изложении эта ситуация выглядела следующим образом. Некоторое время назад, по данным петербургского отделения МВД, в городе произошло резкое снижение уровня правонарушений. Причём интересно, что сразу же по всей регистрируемой номенклатуре: от тяжёлых преступлений, типа убийство или вооружённый грабёж, до мелких краж, хулиганства и дорожно-транспортных происшествий. Разумеется, само МВД объясняло это высоким профессионализмом своих сотрудников, их неутомимой работой на благо Отечества, а также комплексом профилактических мероприятий, развёрнутых в последние годы. То есть — звенят фанфары, готовьте приказы о премиях, навешивайте медали и ордена. Но вырисовывалось и настораживающее обстоятельство: падение криминального уровня выглядело очень уж резким, а потому решено было осуществить негласную, но тщательную проверку представленных отчётов и цифр. Эту работу поручили как раз Ивану, поскольку он был, заметим в скобках, из параллельного и куда более серьёзного ведомства.
Установка при этом была такая: не слишком ли беспардонно наводит МВД глянец на свой фасад, не закружились ли головы у некоторых его высокопоставленных руководителей; соответственно — тщательно всё изучить, поскрести позолоту, и если посыплется, крепко дать, кому следует, по башке, невзирая на звания и чины.
До этого Иван уже проводил пару аналогичных расследований, действовал, по мнению своего начальства, энергично, доказательно, целеустремлённо, заслужил в своём ведомстве определённую репутацию и ныне, как он понимал переходил на более высокий служебный уровень.
В общем, он взялся за работу засучив рукава: перелопатил тонны отчетов, проверил перекрёстным сопоставлением сотни и тысячи данных, побеседовал с десятками низовых сотрудников МВД на местах (проще говоря, с полицейскими в районных отделениях города) и через пять недель этого ревизионного марафона пришёл к странному выводу, что масштабных приписок в отчётах нет (есть, конечно, но — пренебрежимо малые), итоговые показатели никто не натягивал и информация, представленная МВД, как бы парадоксально она ни выглядела, полностью соответствует действительности.
Иван честно признался, что некоторое время пребывал в растерянности: понимал, что его начальство таким выводам не обрадуется. Ведь ориентировали его, пусть вскользь, но вполне однозначно: собрать компромат. Как он догадывался, шёл осторожный, издалека, но для тех, кто разбирается в бюрократических войнах, вполне очевидный подкоп под нынешнее руководство министерства внутренних дел. То есть в своём расследовании он очутился меж двух огней: «подправить» выводы, как того желает начальство, значило попасть под удар МВД, которое, что вполне вероятно, обвинит его в намеренной фальсификации, а подать всё как есть — получишь по голове уже от своих. Положение было незавидное. И тут его озарило. Пользуясь временными следовательскими полномочиями, он заказал отчётность по другим российским регионам и мегаполисам и уже без особого удивления, вновь перелопатив тонны бумаг и цифр, убедился, что падение уровня правонарушений регистрируется и там — не такое разительное, как у нас в Петербурге, но всё же — довольно отчётливое, пренебречь им нельзя. С некоторых мест уже пошли в Москву такие же реляции об успехах.