***
Дни потянулись серой монотонной лентой проливных дождей и все усиливающимися морозами по ночам. Вот такой вот юг. Да в моем Рингмаре наверно уже шапки снеговые в метр на крышах домов лежат, но, по моему мнению, уж лучше снег, чем эта грязь и дождь стеной и напролет днями.
Это зима. Вот такая невзрачная и унылая она в этих краях. Жизнь словно замедлила обороты, приобретая размеренность и неспешный ход, похожих как один, друг на друга дней.
Настроение было как в той поговорке, дико хотелось толи холодца с хреном, толи революции. Но о революции я мог лишь мечтать, старательно пряча в себе это крамольное чувство, ибо за меня наконец-то взялся мой новый сенсей, улыбчивый, но от этого не менее жестокий, маленький и лысый как шар для боулинга лер Сенька Ло.
Программа была насыщенной. Каждый божий день мы должны были просыпаться ни свет не заря, что бы встретить великое солнце в его начале небесного пути, омыть тело небесными слезами (сраный дождь), и исполнить восемь танцев Поу-линь-кама, великого мудреца прошлого, своей мерностью и движением напоминающие чем-то тай-чи, что приобрело популярность, одно время в моем мире.
В принципе эта часть была даже приятна, неприятны были следующие за этим физические упражнения и просто охренеть какая болезненная растяжка, всех моих жил и суставов. Ло ломал мое бедное тело, он выворачивал мне руки, выгибал ноги, он даже пару раз выбивал мне своими злыми кулаками плечевые суставы, от чего я ревел как девчонка не в силах сдержать себя. Это было больно, это маленькое чудовище уродовало меня, согласно своего какого-то внутреннего плана, совершенно не обращая внимания на мои слезы, сопли и мольбы о жалости. Правда он ломал он же потом и лечил. Однажды я во время его лечения попросил принести зеркало и чуть не помер от разрыва сердца. У меня только в правом ухе по моим прикидкам торчало около десятка длинных, тонких игл, к кончикам которых были привязаны маленькие пучки скатанных и тлеющих от огня различных трав.
Я дикобраз. Я человек ёж. Я сам на себя в такие моменты без жалости не мог смотреть. Но кто бы что не говорил, это помогало и работало. Погружаясь в астрал и наблюдая за энергетическими потоками, я каждый раз испытывал шок от того результата, который вызывал в моем теле этот маленький человечек.
Все во мне приобретало скорость молнии! Я сжигал любую заразу, я регенерировал ткани как тысяча ящериц свои хвосты, я мог, казалось в такие минуты так быстро-быстро бежать по земле, что мои ноги оторвутся от земной тверди и я словно реактивный самолет оставляя за собой шлейф понесусь по небу, красиво так на закат и режиссер этого абсурда пустит титры под печальную музыку.
Но смеяться можно сколько угодно, а за месяц с копеечкой, мой желтый живодер смог усадить меня на оба шпагата, поставить меня на мостик и подгоняя прутиком заставить пробежаться в таком непотребстве вокруг дома. Мое тело приобретало грацию какого-то гада ползучего, я уподоблялся в гибкости змеиному сообществу выгибаясь под невообразимыми углами и по долгу замирая в этих позах, словно кобра в стойке. Это удивляло меня самого, я даже и половины не представлял от того, на что было способно человеческое тело.
- Учитель Ло. - Я сгорал от нетерпенья. - Когда же ты будешь учить меня драться?
Я как мальчишка задирал ноги, перед зеркалом пытаясь изобразить стиль аиста, хотя конечно больше склоняясь к стилю пьяного осла.
-Путь монаха ли-дао-дзи, не в битве. - Ло сидел на полу медитируя и скрестив под собой ноги. - Путь истины и просветление разума вот дорога, предначертанная тебе небесами. Минь Дао, великий учитель и тот не смог продвинутся по этому пути дальше четвертой ступени. А пока недостойный его ученик стоит лишь на третьей. В высоких горах Жень-Ми, на крутых откосах каменных великанов, прямо на их плечах, на пороге поднебесной, стоят эти мудрецы, внимая голосу мира и постигая основы языка, на котором с ними говорит творец.
- Чо? - Я прекратил паясничать, усаживаясь рядом с ним.
- Ли - это небо. - Он открыл глаза, ловя мой взгляд в тиски своих темных глаз. - Дао - это энергия души, дзи - земная твердь основа для всех ног ныне живущих.
- А драться когда? - Мне бы больше конкретики, а уж всякой ерунды я и сам могу, кому хочешь на уши навялить.
- Вставай Ули Ри. - Он вскинул бровь.
Я резко подскочил на ноги, исполняя его волю лишь для того, что бы тут же растянутся на полу от мастерски исполненной подсечки рукой моего учителя.
- Вставай Ули Ри. - Ни один мускул не дрогнул на его лице.
Скрипнув зубами, тут же подскочил, попытавшись отскочить от этого юмориста, но куда там, стальная ладонь изловила в воздухе мою щиколотку, заворачивая ее под болезненным углом и вновь укладывая меня на пол.
- Вставай Ули Ри. - Желтокожий удав гипнотизировал меня, словно кролика требуя невыполнимого.
Вставай Ули Ри.
Вставай Ули Ри.
Вставай Ули Ри.
Как же я его ненавижу! Меня просто разрывает и трясет от одного только воспоминания о нем! Это мелкое чудовище доводит меня до истерики! Я боюсь в своем доме даже в туалет сходить, потому что в любой момент земля может выскользнуть из-под ног, а надо мной, совершенно невозмутимо прозвучит сакраментальное: "Вставай Ули Ри".
Сенька Ло устроил настоящую охоту на меня. У меня уже через две недели начался нервно дергаться глаз и трястись руки. После утренних занятий, он вроде как отпускал меня до вечерних упражнений очередных гимнастических танцев, при всем при этом периодически выскакивая из ниоткуда и упирая меня головой в пол. Вот ну совершенно без предупреждений и каких-либо намеков. Эта нинзя втыкала меня башкой в кафель ванной комнаты, в навоз конюшни, дважды за это время я чуть не сгорел в камине нашего зала, чудом успев растопырить в полете руки! А уж сколько раз я своей спиной и задницей пересчитал ступеньки всех трех лестниц в усадьбе, я уже даже не берусь сосчитать. Но самое поганое, я не мог его послать. Просто не мог! Он нужен был мне! По прошествии времени с той первой глобальной дуэли, Сенька Ло записал на свой счет еще пять десятков боев! М-да уж, палка о двух концах, если еще первые дуэли были в защиту моей чести, то теперь к нам подходили исключительно из желания скрестить оружие со столь выдающимся бойцом. Маститые и самые известные школы мечников и других помахателей смертельным железом, стали отряжать к нам гонцов в лице своих лучших учеников и воинов, которые делали что? Правильно приходили и крутили свои толстые дули мне под нос, что бы им бросил вызов мой непревзойденный мастер боевых искусств. Это стальные нервы надо иметь, что бы вынести все это безобразие.
Ох и тяжело мне пришлось.
Одна радость, меня не забывала проведывать в моей истерии Ромашка.
- Ульрих, ты почему лежишь посреди зала на полу? - В один из дней она застала меня за писаниной моих работ по Маку, которые я теперь исполнял исключительно в лежачем положении, дабы не впечаться головой в стол.
- Господина Ло, не видела по пути случайно? - Я затравленно огляделся по сторонам.
- Да, он во дворе беседовал с графом. - Она с интересом просматривала мои блок схемы будущего амулета. - А что?
- Да так, ничего. - Я с удовольствием позволил себе встать на свои ноги, так соскучившиеся по ходьбе. - Как ваши дела юная леди? Чем коротаете время в эти мрачные серые дни?
Она жила у дядюшки, особых каких-то обязанностей на нее не навешивали, посему девушка по большей части либо освежала в памяти уроки магии, либо же банально скучала провожая взглядом капельки дождя бегущие по окну ее комнаты. Мы все чаще и чаще встречались, в основном она приезжала ко мне, либо же мы выбирали для наших рандеву какой-либо из городских ресторанчиков. Я ей казался милым и забавным. Мне она казалась родной и теплой.